Скверна - [30]
Моллис бросил на палубу страшного корабля, туда, куда были переброшены и трупы врагов, несколько горшков масла, приказал рубить абордажные канаты, а когда «Белый» отдалился на полсотни локтей, бросил на ужасное судно факел. Огонь побежал по искривленным доскам сразу же, затем пламя встало стеной, но гибели судна никто не увидел. «Белый» поймал ветер и пошел к северо-востоку, но и через пять часов за кормой стоял столб дыма, словно огнедышащая гора поднялась из глубин и следовала за кораблем по пятам. Бетула зашевелилась раньше. Не открывая глаз, повернула лицо в сторону Шупы, словно выделила его среди оставшихся в живых по дыханию, сказала коротко:
– Воды мне, – и начала стягивать, соскребать с себя одежду или то, что было ею когда-то.
Моллис тут же приказал всем лишним убраться с палубы, но Бетула словно и не думала о том, что на нее могут смотреть. Или считала, что если ее закрытые глаза не видят никого, то и ее никто не видит. Она разделась догола, вытянула перед скорчившимся в гримасу лицом ладони и держала их так, пока Моллис не положил в них шарик данайского мыла, а Игнис не плеснул ей на руки воды. Не говоря больше ни слова, она намыливалась и скреблась, намыливалась и скреблась, подставляла худое, страшно худое тело под воду и снова намыливалась. Шупа поднимал из-за борта морскую воду, Игнис, с трудом сглатывая тошноту, лил, отдавал раскрасневшемуся до цвета вареной моркови парусному мастеру пустое ведро, и снова лил воду на худые плечи, думая о том, что не так давно он прибыл на этот же корабль в еще худшем виде. Когда Бетула наконец отмылась, то оказалось, что и палуба под нею стала такой чистой, какой не была никогда. Девчонка сжалась в комок, выставила наружу локти, колени, тетиву узкой спины, спрятала под тонкими пальцами маленькую грудь, но глаза открыла только тогда, когда бормочущий какие-то ругательства Моллис притащил из своей каюты чистую рубаху, в которую таких, как Бетула, можно было бы завернуть десяток.
– Руки, – буркнул он недовольно.
Обсохшая и согревшаяся на солнце девчонка послушно подняла руки, Моллис накинул на нее великанское одеяние, и только после того, как рубаха скрыла ее почти полностью, Бетула открыла глаза. Девчонка осмотрела по очереди Игниса, все еще краснолицего Шупу, раздосадованного Моллиса и для каждого нашла пару слов:
– Принеси чего-нибудь поесть, – сказала Шупе.
– Не бойся меня, черный человек, я сама тебя боюсь, – сказала Моллису.
– Все будет хорошо, я не дам тебя в обиду, – успокоила Игниса, – но если тебя все еще тошнит от меня, сунь палец в рот и надави на гортань, тебя вырвет, и сразу полегчает.
– Надеюсь, мой корабль не покорежит от того, что ты стала его грузом, – недовольно пробурчал Моллис.
– Если ты не будешь сажать меня в клетку, – улыбнулась Бетула.
– Я бы посадил для твоей же сохранности, – огрызнулся Моллис и отправился на мостик.
– Для сохранности – можно, – улыбнулась Бетула. – Но не нужно. Я и так сохранюсь.
«За ее сохранность можно не беспокоиться, – подумал Игнис. – Если кто-нибудь из оставшейся части команды и сходит с ума от долгого мужского воздержания, то скорее посягнет на трюмовую лестницу. Эту девчонку даже съесть нельзя, не то что надругаться над ней. Зубы обломаешь о кости. Худая и тонкая, как скелет. На лицо – конопатый атерский мальчишка из захудалой деревни, в которой не знают, что такое есть досыта. Шупа – красавец рядом с нею. И на голове неизвестно что – короткая белая пакля, то ли подрезанная ножом, то ли вырванная клоками. Выгоревший мшаник на валуне. К тому же и руки, и ноги в кровавых ссадинах».
Шупа принес хлеб, бутыль легкого вина, моток сырных волокон и половину вяленой рыбы. Бетула поклонилась мальчишке, едва не ударившись лбом о палубу, с трудом выпрямилась и стала есть, но ела очень медленно, понемногу, отчего Игнис понял, что уж чего-чего, но выдержки и разума превратности судьбы девчонку не лишили. Поев, Бетула заткнула бутыль, завернула остатки трапезы в тряпицу и свернулась кошачьим клубком там, где и мылась, и одевалась, и ела.
– Буду спать, потом мне понадобятся ножницы, – произнесла она неизвестно кому и в самом деле заснула.
Игнис отправился на мостик к Моллису, и уже оттуда увидел, что Шупа подсовывает спящей девчонке под голову войлочный валик и накрывает ее льняным полотном.
– Жарко еще, – словно оправдываясь, развел руками Моллис. – Ночью подует прохладный ветер, дам одеяло. А сейчас-то что ее парить?
– Что собираешься делать? – спросил Игнис капитана.
– А ты что собираешься делать? – прищурился Моллис.
– Мои планы зависят от твоих, – пожал плечами Игнис.
– Мои планы… – зло сплюнул Моллис. – Ты видел, чего стоят мои планы. Еще утром я радовался бы, если бы увидел направляющуюся к нам свейскую ладью. Даже двум ладьям радовался бы. А теперь я думаю, что надо убегать от любого паруса на горизонте. Двадцать пять ребят опустил в волны. И ради чего?
– Ради жизни оставшихся, – ответил Игнис. – Ведь не ради девчонки? Ты же не собирался освобождать ее? Ты ничего не знал о ней. Ты даже не пытался предстать торговцем, просто хотел уйти от этого корабля…
Оказавшись в неведомом краю среди чужого народа, механик не изменил себе. Он по-прежнему заставляет работать механизмы, но теперь ему приходится разбираться и с людьми, и не только с людьми. И не всегда это нравится и тем и другим. Он движется к неведомой цели и обретает бесценное, когда утрачивает дорогое.
Мир изменялся дважды. Сначала он был опален в пламени упавшей звезды. Затем устоял в битве с демонами. И вот, через семь сотен лет чаша бытия вновь переполнилась. Колосья сущего созрели и склонились к земле. Грядет Жатва. Юная Гледа Бренин переступает порог, не ведая, что уже не вернется домой.Роман является сюжетной основой игры Ash of Gods: Redemption.
Он родился в мире, укрытом небосводом цвета сухой глины. Он лишился матери в шесть лет, никогда не знал отца. Его нынешний удел — жизнь бродячего циркача и редкое, но изощренное воровство. Его названые родные такие же изгои, как и он сам. В его душе планы мести, потому что в его мире справедливость подобна изделиям ремесленников, она создается собственными руками. Но когда ему исполнится шестнадцать, на его уничтожение будут брошены силы целого государства. И не только они…
Когда судьба целого мира ложится на женские плечи, мужчины не могут оставаться в стороне. К несчастью, угроза тоже женского рода.
Призраки прошлого оживают, тени обретают плоть, неясные предания обращаются ужасной явью. Некогда поверженные демоны выбираются из убежищ. Арбан Саеш продолжает искать разгадку гибели бога, но еще не знает, что для сражения со злом его придется разбудить.
О нем многие забыли, но воин, по вине которого случилась Пагуба, затопившая Салпу болью и смертью, воин, благодаря которому Пагуба отступила, все еще жив. Он продолжает путь, который может как уничтожить мир под раскаленным небом, так и спасти его.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Данри Кинаро – зеленоглазый фаворит королевы Эрмеары – снова в центре загадочных событий. Но он уже не тот наивный юноша, который попал во дворец два года назад.Молодой человек может не только постоять за себя, но и распутать клубок дворцовых интриг. Кто тот таинственный поклонник королевы, который пытается поссорить фаворита с государыней? Какую тайну хранит голубоглазый блондин из свиты принца Ируто? Кто из друзей фаворита оказался врагом и строит козни против него самого? Найти ответы на эти вопросы будет непросто, но Кинаро справится и обретет неожиданного союзника.
Молодому дворянину Данри Кинаро выпала честь стать официальным фаворитом молодой королевы и научить ее не бояться мужчин. Только вот честь эта весьма сомнительная. Никогда по доброй воле Данри не выбрал бы унизительную роль бесправной игрушки взбалмошной шестнадцатилетней девчонки. Но так сложились обстоятельства, и Кинаро постарался вести себя в соответствии с ними. Вот только он не ожидал, что окажется втянут в круговорот дворцовых интриг, а юная королева влюбится в него и не захочет отпускать любимую игрушку даже после свадьбы…
Быть темным властелином не так уж и плохо. Власть, бессмертие, разнообразные и многочисленные жизненные удовольствия… Но быть проигравшим темным властелином – хуже участи не придумаешь. Темный эльф Илларион Шторм ощутил это на себе в полной мере. Вечное заточение, ни еды нормальной, ни выпивки, ни женщин. А хуже всего – осознание своего бессилия, тогда как кровожадные мертвецы раздирают твой родной Арсарот на кровоточащие куски. И все-таки многовековое заключение не сказалось на умственных способностях Иллариона.
Для Гаррада зи Сонтеза, обедневшего Бахрийского князя, спасение девушек от неминуемой гибели – дело привычное. Вопрос в том, что после этого каждая норовит стать его законной супругой. Гаррад, в общем-то, и не отказывается, но… у него хватает и других проблем. Одна из них – поиск приличной работы. Попробуй прокорми такую ораву законных жен… Ну и вскоре подвернулась работенка. Да не где-нибудь, а в императорском дворце! Работа, конечно, пыльная и не творческая. Охота дипломированному магу-конструктору возиться с ветхими, требующими частого ремонта артефактами? Однако чего не сделаешь для любимых женщин! Тем более – в непосредственной близости от императорского трона.