Скрытый космос. Книга 3. (1967-1968) - [19]

Решили, что есть все условия для осуществления пуска. Рекомендовали осуществить пуск в период 20–25 апреля, а если пуск в это время не состоится, то перенести его на первую декаду мая.

По экипажам никакого решения не было принято, но все молчаливо согласились, что основной экипаж — Комаров, Быковский, Хрунов, Елисеев, а экипаж Гагарина — дублирующий.

В середине прошлого года Тюлин, Мишин, Келдыш и многие другие считали, что весь состав экипажа должен быть гражданским, потом они согласились с тем, чтобы командирами кораблей были военные, но продолжали настаивать, что членами экипажа, выходящими в космос, должны быть только гражданские инженеры из ЦКБЭМ. С этим предложением Мишина согласился даже маршал Руденко. Пришлось нарушить воинскую субординацию и не выполнить приказание Руденко. Сейчас все вынуждены были признать, что моя линия в подборе экипажа была правильной. Правда, уступки маршала Руденко и решения ВПК привели к тому, что в составе каждого экипажа есть по одному гражданскому космонавту, каждый из которых подготовлен к выходу в космос хуже военных (Хрунов и Горбатко).

После заседания Смирнов попросил остаться Вершинина, Пашкова и меня. Лоенид Васильевич сказал, что он на большом заседании и в присутствии космонавтов ничего не говорил о возможности повторных полетов Гагарина в космос, но в ЦК и правительстве многие высказываются против его повторных полетов. «Гагариным мы рисковать не можем», — таково мнение руководства. Я высказался категорически против такой точки зрения (Вершинин поддержал меня). Я сказал, что рано Гагарина превращать в музейный экспонат, — если мы отнимем у Гагарина перспективу дальнейших полетов в космос, мы погубим его. Сейчас мы держим Гагарина на режиме (меньше встреч, приемов и выпивок и больше спорта, занятий техникой и полетов) и этим сохраняем его здоровье и работоспособность. Запретить космические полеты, полеты на самолетах, парашютные прыжки… так можно дойти до запрета заниматься спортом, автомобилем и даже ходьбой (умирают и на ходу). Выслушав такую взволнованную тираду в защиту жизненных интересов Гагарина, Смирнов и Пашков вынуждены были согласиться с моими аргументами. Смирнов сказал: «Пока объявлять что-либо Гагарину не нужно, но Министерство обороны должно высказать свою точку зрения и подготовить материалы по этому вопросу для Политбюро».

31 марта.

Было очень много работы, за последние три дня не записал ни строчки. Но кое-что надо записать.

29 марта у меня были Сальников (ВПК) и специалисты по картографии Луны. Я впервые увидел подробные карты Луны (16 листов размером 80 х 60 сантиметров в масштабе 1:5 000 000 и 1:1 000 000). Карты цветные, и ВПК не знает, где лучше их печатать. Я договорился с генералом Кудрявцевым (начальник картографического управления), он обещал напечатать 2000 экземпляров на фабрике имени Дунаева.

Вчера в ЦПК провели экзамен экипажам «Союза». Присутствовали Мишин, Цыбин, Раушенбах, Воронин, Северин, Ткачев, Гуровский и много других специалистов — гражданских и военных.

Мишин, Раушенбах, Цыбин и другие специалисты задавали космонавтам очень много дополнительных вопросов. Мишин в свое время был очень агрессивно настроен, он несколько раз публично заявлял: «Космонавты плохо знают технику, я сам буду их экзаменовать и поставлю им «двойки»…» Такие заявления не могли не нервировать космонавтов. Обстановка на экзаменах была трудной: пять обязательных и 4–7 дополнительных вопросов. Но все ребята держались спокойно, уверенно и отвечали на вопросы точно, обстоятельно и без длиннот. Мишин и другие убедились, что космонавты знают космическую технику и задачи полета безукоризненно. 13 членов экзаменационной комиссии единогласно решили поставить «отлично» Комарову, Быковскому, Хрунову, Елисееву, Гагарину, Николаеву, Горбатко и Кубасову. Все получили отличные оценки, но если учесть и знания, и подготовленность к полету во всех отношениях, то я расположил бы космонавтов в следующем порядке: Комаров, Быковский, Хрунов, Гагарин, Николаев, Горбатко, Елисеев и Кубасов.

1 апреля.

Вчера вечером умер от рака министр обороны Маршал Советского Союза Родион Яковлевич Малиновский. Более десяти лет Малиновский был министром обороны. При нем произошла настоящая революция в средствах ведения войны, Министерство обороны многое сделало и для освоения космоса. Ракеты, ядерная мощь, космонавтика — все это очень хорошо, но роль Малиновского в развитии этих новых средств невелика, особенно в развитии космонавтики. Он был и остался пехотинцем, он недооценивал роль современной техники. Серьезные отставания нашей военной авиации и космонавтики — результат недостаточного внимания со стороны Малиновского к этим средствам обороны. Я лично был знаком с Малиновским с 1944 года. Пятый штурмовой авиационный корпус, которым я командовал, входил в состав Второго Украинского фронта командующим фронтом был Малиновский. Я ценил Малиновского как талантливого командующего, но я десятки раз наблюдал и его серьезные ошибки в роли министра обороны.

Провел совещание начальников институтов ВВС (Иоффе, Волынкин, Пушко, Кузнецов) по обоснованию требований к членам экипажей лунных кораблей (ЛОК, ЛК), предназначенных для экспедиции на Луну. Иоффе, Волынкин и Пушко высказали много полезных предложений. Создали рабочую группу, которая до 5 апреля должна закончить отработку документа, основная цель которого — научно обосновать, что за один год членов экипажей лунных кораблей можно подготовить только из космонавтов, окончивших полный курс обучения в ЦПК. Членами таких экипажей можно подготовить здоровых людей любых профессий, но на их подготовку потребуется 3–5 и более лет.