Скрытые пружины - [48]

Дурочка с подкрученными ресницами решила, что я боюсь летать и пытаюсь успокоить нервы с помощью алкоголя. Интересно было бы взглянуть ей в лицо, если бы я вдруг заявила, что хочу, страстно желаю того, чтобы этот дурацкий самолёт попал в турбулентность, свалился на землю и превратился в мелкое крошево кусков плоти и искорёженного железа. А ещё лучше, если бы он рухнул прямо на головы моему мужу и его невесте. Клак, и проблема решена. Участники драмы мертвы и никто больше не страдает.

Виски пью практически залпом. Тяжело находиться в бездействии в тот момент, когда внутри всё плавится от боли и обиды. Дамочка с клатчем из свежей коллекции, сидящая через проход, окинула меня цепким любопытным взглядом. Такие всегда знают, на какую сумму ты одета и в каком салоне стрижёшься. Демонстративно отворачиваюсь к иллюминатору, надвинув на глаза плотную текстильную маску. В моём состоянии будет совершенно невыносимо вести непринуждённую беседу и быть вежливой.

Ровный гул турбин, горячий комок алкоголя в желудке и спасительная темнота. Только сейчас, когда мышцы моего тела немного расслабились, я понимаю, в каком напряжении находилась с момента объявления на посадку. Но вскоре обманчивое спокойствие прекращается, и воспоминания с удвоенной силой в стотысячный раз начинают истязать меня, вызывая реальную боль в мышцах, в голове, во всём теле.

Мистер Джозеф и миссис Джозефина Уайт. Так всегда представляли нашу пару в гостях и на званых вечерах, где по рабочей необходимости должен был присутствовать мой муж. Мне никогда не надоедали незатейливые шуточки других гостей про двух неуловимых Джо, поймавших друг друга. Я всегда заливалась вежливым смехом, будто слышала эту шутку в первый раз и находила её безумно остроумной.

Сразу же после окончания бракоразводного процесса появится ещё одна миссис Уайт, а один из двух неуловимых Джо превратится в эпизод жизни, в прошлое, которое можно аккуратно упаковать в картонную коробку и поместить в пыльный чулан, как ненужную рухлядь. От этих мыслей мои кулаки сжимаются сами собой, а сердце будто обливается горячей кровью.

Иногда один день может изменить всю жизнь. Перечеркнуть всё, что с таким тщанием скрупулёзно выстраивалось день за днём, год за годом. Превратить в осколки прочное здание брака, оставив взамен дымящиеся развалины.

Для меня таким днём стал первый четверг июня, шестнадцатая годовщина семьи Уайт. Празднично накрытый стол, баранье жаркое, булькающее на плите, два антикварных бокала из муранского стекла, приобретённые мной в Венеции после особо удачной сделки по продаже старинного палаццо. Лучи заходящего солнца, заливающие кухню, превращали вино в золотистое колдовское зелье. Тогда-то Джозеф и сообщил мне эту ошеломляющую новость. Не самый подходящий момент, если честно.

О будущей миссис Уайт Джозеф не рассказал мне практически ничего. Всё, что я знаю о ней – она живёт в другом штате, ей двадцать четыре года и она ждёт ребёнка от моего мужа. Но тайна её имени и местопребывания недолго останется таковой, потому что я предприняла определённые действия.

Агентство «Дилейн» славится в узких кругах тем, что профессионально и весьма недёшево оказывает услуги по сбору информации, а также обеспечивает своим клиентам полную конфиденциальность. Хочешь, чтобы работа была сделана хорошо – никакой самодеятельности, обращайся к профессионалам. Это правило я усвоила ещё в начале своей карьеры у мистера Крюгера.

Рядом со мной слышатся осторожные шаги. Стюардесса легко касается моей руки и тихо спрашивает:

– Миссис Уайт, я могу предложить вам тёплый плед? Мы набрали максимальную высоту, из-за чего температура в салоне упала на шесть градусов.

Сдёргиваю повязку, поворачиваюсь, ожидая увидеть знакомую куклу с нарисованными глазами – но нет, эту стюардессу я ещё не видела. Она явно старше первой, в уголках глаз прячутся еле заметные морщинки, помада нейтрального оттенка на нижней губе чуть размазалась.

– Да, благодарю, принесите, пожалуйста, плед, – в салоне и правда стало зябко, мои руки холодны. – И ещё, скажите, на борту есть какие-нибудь книги или журналы? Подойдёт всё что угодно.

– Конечно, что-нибудь непременно найдётся, я сейчас принесу, – кивает стюардесса понимающе и удаляется за ширму.

– Меня тоже хорошо отвлекает чтение, – сообщает соседка, встряхивая глянцевым журналом и будто отвечая на заданный ей вопрос. – Ну, от мыслей о воздушных катастрофах и всяком таком.

От необходимости вступать с ней в беседу меня спасает бортпроводница, вернувшаяся с толстой пачкой периодических изданий и несколькими книгами. Среди них «На западном фронте без перемен» Ремарка и «Ловец снов» Стивена Кинга.

Отказавшись от обеда и закутавшись в мягкий кокон пледа, я погружаюсь в чтение, стараясь вытолкнуть себя на время из существующей реальности, занять голову другими размышлениями и перестать, наконец, снова и снова, до одурения, мысленно прокручивать воспоминания о том вечере. Исходя именно из этих соображений я и согласилась курировать проект по восстановлению английского поместья в Девоншире.

Оставаться одной в доме, где мы с Джозефом прожили более десяти лет, выше моих сил. Я всё ещё помню наш первый ужин за новым столом, сделанным на заказ, и первое утро, когда я, проснувшись на рассвете, босиком обходила дом, ласково гладя стены и деревянные перила широкой лестницы, радостно предвкушая впереди годы, наполненные безмятежным счастьем.