Скрытые манипуляции для управления твоей жизнью. STOP газлайтинг - [47]

Вы не опровергаете точку зрения газлайтера – ни в целом, ни в деталях: «Он говорит, что меня не было двадцать минут. Как я могла подумать, что отсутствовала всего пять минут? Похоже, я потеряла счет времени. Мне кажется, ушла ненадолго, но я всегда все делаю не так».

Когда поражение кажется нормальным

Переход на третью стадию газлайтинга может пройти незаметно, как и переход на вторую. Действительно, одну из самых серьезных опасностей на третьей стадии представляет утрата способности видеть картину целиком. Чувства поражения, безнадежности и безрадостности теперь могут казаться такими нормальными, что вы не помните, как жили раньше. Даже если отдаленно понимаете, что жизнь изменилась, можете сопротивляться воспоминаниям о лучшем времени, которые ухудшают ваше состояние. Вы также можете избегать людей и отношений, которые могли бы «вернуть к жизни». Открываться, даже ненадолго, очень неприятно, ведь отношения с газлайтером требуют, чтобы вы всегда оставались замкнутой в себе.

Третья стадия газлайтинга очень разрушительна. Некоторые из моих пациенток говорят, что апатия проникает почти в каждую сферу жизни. Еда больше не кажется вкусной, общение с друзьями не радует, приятная прогулка в лесу не приносит удовольствия. Жизнь полностью теряет вкус. Другие пациентки говорят, что им все тяжелее принимать даже мелкие решения: где они хотят пообедать, какой фильм посмотреть, какую одежду надеть. Третьи говорят о потере связи со своим «я»: им кажется, что кто-то другой живет их жизнью, пока они прячутся внутри, надеясь, что их не найдут.

На мой взгляд, худший аспект третьей стадии газлайтинга – это безнадежность. Как и все жертвы, вы идеализировали газлайтера и отчаянно стремитесь к его одобрению. Более того, на третьей стадии вы перестаете верить, что когда-нибудь его получите. И в результате считаете себя ужасным человеком.

Например, Мелани – жертва мужа-газлайтера Джордана, который жестко отругал ее за то, что она не купила на ужин лосося нужного качества, чувствовала себя растерянной, ошеломленной, испуганной и оцепеневшей. Мы вместе изучили ее чувства, и она поняла: по большей части они возникли из-за эмоционального и физического истощения.

«Когда мне хочется возразить Джордану, я сдерживаюсь, – сказала Мелани. – Я знаю, что он обрушит на меня поток вопросов и одолеет словами, оскорблениями и логикой. У меня нет сил спорить с ним. Я знаю, что он, как всегда, выиграет. Какой смысл сопротивляться? Легче сдаться и постараться избежать очередного спора, сделав то, что он хочет».

Я спросила Мелани, что она чувствует, находясь в отношениях, в которых нельзя повлиять на другого человека.

«Не знаю, – апатично ответила она. – Причем здесь мои чувства? Так сложилось, ничего не поделаешь».

Через несколько недель я повторила свой вопрос. На этот раз Мелани еле сдержала слезы. «Я ненавижу все это, ясно? – воскликнула она. – Ненавижу. Что бы я ни сделала, как бы хорошо себя ни вела, сколько бы ни старалась, ничего не изменится. Джордан будет относиться ко мне как всегда и ничего не услышит. Мне хотелось бы, чтобы он любил меня, как раньше. Он был таким приятным, я скучаю по тому времени. Я думала, что если буду стараться, все наладится. Но теперь устала. Просто я недостаточно хороша для него. Не знаю, почему он до сих пор не бросил меня».

Мелани полностью поверила в точку зрения Джордана и считала себя неумелой и легкомысленной, а еще боялась его эмоционального апокалипсиса – унижения. Как я говорила в первой главе, Джордан часто обзывал супругу глупой и невнимательной. По мнению Мелани, у нее было два варианта действий: не согласиться с Джорданом и начать спор, который она никогда не выиграет, или сдаться и согласиться с критикой.

Если бы Мелани так отчаянно не стремилась к одобрению Джордана, у нее появился бы третий вариант: критически оценить его, а не себя. Тогда она сказала бы себе: «Я не понимаю, почему мой мужчина не доволен всем, что я делаю. Возможно, он ведет себя необоснованно и ему сложно угодить». Мелани задумалась бы, хочет ли она жить с таким сложным и требовательным человеком, и смогла бы выйти из бесконечных разговоров, в которых Джордан критиковал ее (я расскажу, как это сделать, в главе 6).

Но Мелани, как и все жертвы, идеализировала газлайтера. Она очень любила Джордана до свадьбы и считала их отношения надежной гаванью, местом, в котором себя можно чувствовать в безопасности. Поэтому Мелани постоянно пыталась поддаться мужу. Она хотела выйти замуж за сильного человека, с которым у нее будет полное взаимопонимание и общий взгляд на мир.

Вероятность того, что она ошибалась и неправильно оценила Джордана, а ее идея брака была неверной, слишком пугала, чтобы думать о ней. «Если он не тот человек, каким я его представляла, значит, все обман, – сказала мне Мелани на одном из сеансов. Она впервые говорила так раздраженно. – Я никогда не поверю в это. Никогда! Это не его вина, а моя!» Мелани должна была верить, что Джордан – чудесный муж, которому можно доверять. Она не могла угодить ему и оказалась на третьей стадии газлайтинга, а ко мне обратилась в надежде, что я «починю» ее, сделаю лучшей женой для Джордана. «Если я исправлюсь, – говорила Мелани, – у нас все будет как раньше».