Скрытое пламя - [2]

— Мисс, вам необходимо эвакуироваться! В вашем здании пожар.

Игнорирую твёрдый приказ, надежда тает с каждой секундой.

Пожалуйста, боженька, позволь мне найти ее.

— Леди! Вы меня слышите?

— Одну минуту, — кричу в ответ.

— Господи боже, — проклятие вылетает за несколько секунд до того, как меня хватают за руку и разворачивают лицом к лицу с очень разгневанным пожарным.

Пожарный сексуальный, но сердитый, если его прищуренные карие глаза принять за признак. На одну короткую секунду я замечаю, насколько невероятны его ресницы. Длинные, темные и густые. Тот тип ресниц, которые у меня бывают, только когда я их наращиваю.

— А теперь мы уходим, — сквозь зубы произносит он, прижимая меня к себе.

— Подождите. Мне надо кое-что захватить, очень-очень быстро, — вырываясь из хватки, я устремляюсь к последнему углу, который не исследовала, но он тут же снова разворачивает меня лицом к себе.

Глаза, которые секунду назад были злыми, теперь метают молнии.

— Послушайте, дамочка. Здесь нет ничего такого, ради чего стоит рисковать своей жизнью.

Если бы он только знал, как эта вещь важна для меня.

— Теперь у вас есть два варианта. Либо вы пойдёте со мной добровольно, либо я переброшу вас через мое проклятое плечо и вынесу. Что выбираете?

Выпрямляю спину в ответ на подобный ультиматум.

— Я сказала вам подождать. Это займет всего секунду, — я возвращаюсь к своей задаче, зная, если на этот раз не найду ее, мне придется уйти с пустыми руками.

Мысль об этом убивает маленькую частичку внутри меня.

В ухе звучит низкое рычание, когда руки пожарного оказываются вокруг моей талии. И как раз в эту самую секунду я замечаю голубой цвет, который искала.

— Стойте, я вижу ее, — вырываясь, хватаю ремешок и вытягивая сумку из кучи. Мне также удается схватить Пеппа и засунуть его внутрь, так как мистер Паршивец поднимает меня на ноги.

Я собираюсь высказать ему все, что думаю, но у меня нет ни единого шанса, потому что он крепко держит меня за руку и тащит прочь из гардеробной. Когда моя обнаженная нога трется о его штаны, я вспоминаю о своей нынешней ситуации с одеждой.

— Извините. Можете мне дать ещё одну секундочку? Мне нужна одежда.

Но он продолжает решительно шагать.

Упираясь пятками в ковёр, я останавливаю его гонку.

— Дружище, я сказала стоп. Мне нужны штаны.

Он поворачивается. На лице написан гнев.

— Слишком, черт возьми, плохо. Надо было хватать штанишки, а не идиотскую сумку!

Идиотскую сумку?

Я собираюсь засунуть эту «идиотскую» ему куда-нибудь подальше... ну, может быть, не именно эту. Вернусь и захвачу свою Vuitton прошлого сезона. А потом засуну ее туда, куда собиралась.

До того, как мне удается сделать хоть шаг, он поднимает рацию к губам.

— Я нашел пропавшего арендатора. С ней все нормально, — рявкает он в нее, прищуривая суровые глаза, пока смотрит на меня.

А я прищуриваюсь в ответ.

Да уж, у него серьезные проблемы с общением и ему не стоит работать с людьми.

— Здесь задымление минимально. Какова наша ситуация?

— Огонь на втором этаже, — информация доносится сквозь помехи. — Теперь лестница под угрозой. Тебе придется воспользоваться пожарной лестницей.

Пожарной лестницей?

У меня нет времени задуматься над этим, потому что меня выносят из комнаты и несут к балкону. Властный пожарный открывает дверь и выходит на улицу, таща меня за собой.

Наконец, почувствовав, что с меня хватит, я выхватываю руку из его твердой хватки.

— Перестань таскать меня, как собаку. Боже, в чем твоя проблема?

Он вторгается в мое личное пространство, заставляя меня сильно запрокинуть голову. Я сильнее прижимаю Пеппа к груди, больше ради себя, чем ради него.

— Хочешь знать, в чем моя проблема? Моим братьям нужна помощь в тушении огня, а я застрял здесь с тобой, потому что ты не эвакуировалась, как оно предполагалось!

— Я думала, тревога ложная. В прошлом месяце у нас уже было три таких.

— Не важно, — гаркает он. — Ты всегда покидаешь помещение и, чертовски уверен, не задерживаешься ради долбаной сумки.

— Это не просто сумка. Она важна для меня.

Он хмыкает.

— Уверен, так и есть.

Я собираюсь рассказать ему, что именно она для меня значит, но прикусываю язык. Я ничего не должна этому кретину, и меньше всего объяснения.

Наш горячий спор прерывается, когда стальная лестница достигает моего балкона.

На самом деле, очень высокая лестница.

Он протягивает руку и хватает прикрепленные к ней ремни, а затем двигается ко мне.

Я отступаю, спиной ударяясь о стену.

— Что ты делаешь?

— Надеваю на тебя ремни.

— Ни за что.

Он делает еще один угрожающий шаг вперед, ярость буквально исходит от него.

— Послушай, Блондиночка.

Блондиночка?

— Мое терпение на исходе. Ты уже достаточно рисковала нашими жизнями. А теперь перестань быть занозой в моей заднице, и дай мне надеть на тебя ремни.

Не давая мне выбора, он опускается передо мной на колени, заставляя мою ногу влезть в одну петлю, а затем проделывает то же самое с другой ногой. Потом он начинает пристёгивать меня, и его лицо оказывается всего в дюйме от моей промежности, едва прикрытой черным шёлком.

Помните, когда я сказала, что самое запоминающееся событие, которое у меня было в прошлом году, это когда внуки миссис Лэнгли пытались заглянуть мне под платье? Ну, больше нет.