Скрытное сердце - [55]

– Уэйси, дорогая, я сегодня очень скучала без тебя. Я хотела, чтобы ты пошла с нами. Там был такой хорошенький котенок! Я так хотела забрать его домой, но Нэнни сказала, что он еще очень маленький и его нельзя забирать от кошки-мамы.

– Может быть, ты сможешь забрать его, когда он немножко подрастет, – сказала Сильвия.

– О Уэйси! Я очень люблю тебя, но мне не нравится та женщина. Я надеюсь, она не останется здесь надолго.

Сильвия поцеловала девочку, а затем пошла в свою комнату. Неожиданно для себя она почувствовала, что в глубине души желает того же, что и Люси. Но, тут же с категоричностью отмела эту мысль, злясь на себя за то, что такое вообще могло прийти ей в голову. Надо радоваться, что Ромола здесь. Она за ней присмотрит, постарается сделать так, чтобы сестра ни в чем не нуждалась. Ромола перенесла столько горя, и нужно сделать так, чтобы она смогла поскорей забыть о нем. Хорошая пища, много свежего воздуха, и все поправится за несколько недель. А затем, когда ей это надоест, сестра сможет вернуться назад к своей жизни совершенно здоровая, ведь, в конце концов, это самое важное.

Немного времени спустя Сильвия прошла по коридору и постучалась в дверь Ромолы. Затем она взялась за дверную ручку и повернула ее, но, к своему удивлению, обнаружила, что дверь заперта.

– Кто там? – послышался резкий и неприветливый голос Ромолы.

– Это я, Сильвия.

– Ну, тогда все нормально.

Ключ повернулся, и дверь открылась. Сильвия вошла и застыла, открыв рот. Комната была завалена одеждой. Казалось, Ромола в спешке одно за другим вытащила все свои платья и разбросала их на стульях и на полу.

Они лежали повсюду, всех цветов и оттенков: переливчато-синего, ярко-красного, изумрудно-зеленого, а с ними рядом – пышные, в оборках, нижние юбки и белье. Сильвия смотрела на все это великолепие и не могла вымолвить ни слова.

– Да не пугайся ты, – засмеялась Ромола. – Я просто пытаюсь сообразить, что надеть, но ничего подходящего для гардероба вдовствующей миссис Брент у меня нет.

– Ромола! – воскликнула Сильвия. – Я никогда не видела такого количества вещей. Как ты смогла столько купить?

– Да, мне периодически доставалось то одно, то другое, – туманно ответила Ромола. – Что-то осталось после спектаклей, в которых я выступала, э-э… тех, кто пел в хоре, всегда обеспечивали одеждой.

– Понимаю, – закивала Сильвия, хотя все же ей было не совсем ясно: она слышала, что хористкам очень мало платили. – Ромола, какая красота! – Она взяла с кровати красное платье из тончайшего шелка. В нем был очень откровенный вырез, а юбка ниспадала великолепными мягкими волнистыми складками.

– Я его надевала в особенных случаях, – сказала Ромола. – Это подарок лорда Карстерза, очень милого молодого человека. Он… как бы это сказать… он был очень добр ко мне один раз.

– И ты купила это платье, чтобы пойти на вечер, который он устраивал? – спросила Сильвия. – Должно быть, оно стоило уйму денег!

– Ты себе не представляешь, какой я удачливый покупатель, – улыбнулась Ромола.

Сильвия положила красное платье и взяла другое, сшитое из изумрудно-зеленого шифона; на юбке были вышиты крохотные серебряные розочки, а на лифе – розовые ветви.

– И это тоже очень красивое, – сказала она. – Но Ромола! Это ведь вечерние наряды. А где же те, которые ты надевала днем?

– А у меня их почти нет, – ответила Ромола. – Они вон в тех коробках. Видишь ли, я выходила в основном по вечерам. А днем я всегда спала.

– Да, я понимаю, – промолвила Сильвия и затем, спохватившись, добавила: – Мы должны все это убрать под замок. Леди Клементина вряд ли поверит, что ты носила такие платья в Африке.

Ромола засмеялась.

– Хотелось бы мне увидеть выражение ее лица, если бы я пришла к ней в чем-нибудь из этого.

– Я ведь тебе рассказывала, как она узнала о моих нарядах, – заметила Сильвия. – Ты должна вести себя осторожно. Леди Клементине рано или поздно становится известно обо всем.

– Ну, тогда упакуй их снова, – приказала Ромола, – а заодно сложи и нижние юбки.

– Они такие же красивые! – восхитилась Сильвия, взяв одну из них, отороченную присборенным кружевом и украшенную тонкой черной бархатной лентой. – Какая тонкая работа, – промолвила она. – Просто жаль носить такую красоту под платьем, где ее никто не видит.

– Да, действительно, – сухо согласилась Ромола.

Сильвия аккуратно сложила юбки и убрала их в чемодан, затем проделала то же самое с другими вещами; с туфлями, подобранными к вечерним туалетам, с яркими вечерними накидками, украшенными блестками.

– А где ты пела в Лондоне?

– О, в разных местах, – ответила Ромола.

Она сняла платье, затем облачилась в тончайший атласный халат, украшенный кружевом, и стала смотреть, как Сильвия, склонившись над сундуками, бережно складывает в них наряды.

– Я думаю, – сказала Ромола, – было бы очень разумно, если бы мы заключили договор. Ты и я.

– Какой договор? – спросила Сильвия, подняв голову.

– Не говорить о моем прошлом.

– О Ромола, ты ведь не думаешь, что я любопытничаю и пытаюсь что-то выведать.

– Нет, конечно же, нет. Но, все же я бы не хотела ни о чем вспоминать. Давай забудем о том, что было, и представим, что я действительно жила за границей, и что у меня был муж, и я его потеряла, и что все эти шесть лет я вела праведную жизнь.