Скромница в ловушке - [17]

— Нет! Конечно нет!

Он пожал плечами:

— Всего этого можно с легкостью избежать. Когда состоится свадебная церемония, жизнь потечет как и раньше, только ты будешь жить в моем доме в Востранто. — Он проигнорировал ее слабый вздох и продолжил: — Он достаточно большой, чтобы вместить нас двоих. В любом случае я собираюсь оставаться в моей квартире в Риме в течение рабочей недели, поэтому мы будем видеться лишь немного больше, чем сейчас. — Он холодно улыбнулся. — Может и меньше. И ты можешь проводить ночи одна. А потом, через год или два, мы просто разведемся. Ты будешь богата и свободна…

Голосом, который едва узнала, Элли произнесла:

— Ты обещаешь, что сдержишь слово и оставишь меня одну? Что ты не… — Она смущенно замолчала.

— Я гарантирую — тебе нечего бояться. — Его рот скривился. — Думаю, нашей предыдущей встречи оказалось достаточно для нас обоих.

— Да. — Ее голос звучал глухо.

«Я не хочу брать тебя в жены».

Его слова почему-то не успокаивали, как предполагалось. Они лишь доказывали: Элли не соответствует его требованиям.

— Так могу ли я сказать князю, что ты согласна стать моей женой?

Она подняла голову и посмотрела на Анджело огромными глазами, темневшими на бледном лице:

— Если нет другого выхода, то… да.

Они поженились две недели спустя. Тихая церемония состоялась в дворцовой часовне.

Несмотря на все уговоры, Элли наотрез отказалась надевать белое платье и фату. Она выбрала дымчато-голубое платье с высоким горлом и длинным рукавом.

Синьора Лучино искоса поглядывала на такое безобразие, но, когда узнала, что из-за занятости Анджело традиционный медовый месяц не состоится, возмутилась.

— Ты меня удивляешь, дорогой мой Анджело, — величественно сказала она. — Я предполагала, твоя невеста важнее любого бизнеса.

Анджело прохладно улыбнулся:

— Зря переживаешь, тетя Доротея. В Востранто мы найдем и покой, и уединение, какие нам могут понадобиться. Не так ли, дорогая? — добавил он, оборачиваясь к невесте, которая только и молилась, чтобы этот фарс поскорее закончился.

Единственной радостью для Элли в этот кошмарный день явилось отсутствие Сильвии, которая, видимо, сопровождала Эрнесто на конференции в Базеле.

Но даже это не дарило Элли спокойствия, когда она стояла перед золотым алтарем, слушая, как произносит положенные слова священник, отдающий ее перед лицом всего мира в руки Анджело Манзини.

Отъезд в Востранто меньше всего беспокоил Элли. Самое ужасное было позади. Теперь она сидела рядом с ним в машине, глядя на затылок водителя, взвинченная и несчастная, будто ее везли в тюрьму.

Но сам дом удивил Элли: бледно-золотое строение посреди зелени предгорья. Крыша была покрыта зеленой черепицей, два больших крыла отходили в стороны от главного здания, словно руки, распростертые в приветствии. Перед главным входом на покрытом гравием дворе располагался фонтан.

Элли вышла из машины и замерла, наслаждаясь солнечным теплом после прохладного воздуха лимузина и наблюдая за водой, струящейся из раковины в руках улыбающегося Нептуна.

Холл оказался очень просторным. Прямо перед Элли начиналась лестница из такого же мрамора, как и пол, ведущая к выстеленной алыми коврами площадке, откуда шли уже две лестницы, поднимающиеся к противоположным галереям.

— Твои комнаты будут в западном крыле, — сообщил ей Анджело, кивнув в одну сторону, — а мои — в восточном. — Его краткая улыбка не выражала никакого восторга. — Думаю, этого расстояния достаточно, чтобы ты не беспокоилась.

— Ты все продумал, — произнесла она.

— Это не я, — пожал он плечами. — Это традиция.

«Весьма неприветливая традиция, так же как и семейная честь, — решила Элли, последовав за Анджело в гостиную. — От такой традиции можно было бы отказаться в наше время. Но не в моем случае», — быстро добавила она.

Но однажды, когда они будут свободны друг от друга, Анджело, без сомнения, снова женится. И новая избранница заставит мужа пересмотреть отношение к интимной жизни, потому что будет хотеть видеть его рядом с собой каждую ночь…

В ответ на эти мысли в животе Элли родились непонятные ей ощущения.

Гостиная оказалась длинной, с низким потолком комнатой и с еще большим камином, чем в Ларгоссе. Можно было предположить, как здесь бывает уютно зимой. Но сейчас стеклянные двери были распахнуты, словно предлагая выйти на залитую солнцем террасу и выпить прохладительные напитки на зеленых лужайках с цветами.

Из гостиной они отправились в столовую, чей потолок украшали великолепные фрески, прошли мимо комнаты, названной кабинетом Анджело, по пути на кухню.

Что означало одно — в доме есть комнаты, в которые Элли нельзя будет заходить.

Она почувствовала некоторое облегчение, встретившись с экономкой Ассунтой, полной улыбчивой женщиной, которая провела новую хозяйку по оставшимся помещениям, включавшим конечно же ее комнаты в западном крыле.

Кровать, как предположила Элли, судорожно сглотнув, тоже отдавала дань традиции: огромное пространство под балдахином, застеленное белоснежным льняным бельем, украшенное подушками и великолепным алым покрывалом с вышитым золотом гербом Манзини.

Ассунта по секрету рассказала Элли, что на этой кровати родился граф Анджело…