Скрипка синьора Орланди - [49]

- А ты к кому?

- К Решетову, в шестьдесят восьмую.

Женщина с большим сомнением на лице покачала головой:

- Давненько что-то я его не видела. Живет ли он здесь вообще? Слышала, у него ещё где-то квартира есть, а где - не знаю.

- И на том спасибо, - сказал Володя и ушел.

До Лиговки, где был комиссионный, в который охранник Серега сдал украденную скрипку, Володя добрался пешком, дорогой размышляя, как лучше обратиться к продавцу. Ему повезло - бородач суетился за прилавком, по-холуйски выкладывая перед какой-то солидной дамой предметы столового сервиза из серебра. Дама придирчиво рассматривала ложки-поварешки, ковыряла их ногтем, зачем-то на них дышала и вытирала о рукав. В конце концов она ушла, не купив ничего, и продавец стал прятать серебро, исходя злобой.

Возможно, Володя поторопился. Когда он негромко сообщил продавцу, что хотел бы сдать на комиссию скрипку, бородач через плечо сказал ему:

- Мы музыкальные инструменты не принимаем. Ты что, не видишь, что мы продаем?

Такого поворота Володя никак не ожидал. Все проваливалось к чертовой бабушке - только скрипка давала ему возможность выйти на коллекционера, а ее-то и не брали!

- Я понимаю, что не принимаете, - очень вежливо, но с достоинством сказал Володя, - но для старинного итальянского инструмента, может быть, сделаете исключение?

- Тебе разве не сказали русским языком? - почти в бешенстве спросил продавец, перегибаясь через прилавок. - Ни итальянских, ни немецких, ни французских - не берем!

- И Решетов тоже не возьмет? - вдруг брякнул Володя, совсем не думая о том, что этим "Решетовым" может и вовсе подорвать всякое доверие к себе со стороны бородача.

Продавец как-то странно хмыкнул, и Володя сразу понял: попал!

- Зайдите, - после долгого раздумья предложил продавец, поднимая крышку прилавка.

Когда они оказались вдвоем в подсобном помещении, заставленном разным принятым на комиссию барахлом, бородач, с подозрением глядя на нечто, завернутое в тряпицу, спросил:

- А что же ты сам на него не вышел, если знаком?

- С кем? С Решетовым? И не знаком совсем, просто слышал, - с милой улыбкой сказал Володя. - Слышал о нем, как о крутом коллекционере, который старинные инструменты собирает. А как выйти на него? Вот и решил на удачу к вам зайти...

- Ладно, показывай, что принес, - потребовал продавец, и скоро Володя уже вынимал из футляра скрипку.

Пристально глядя в лицо продавца, мальчик сразу понял, что товар был определен его наметанным глазом как стоящий.

- Итальянская, говоришь? - крутя инструмент и так и сяк, спросил бородач.

- Ну да, восемнадцатый век. Говорят, Страдивари сделал.

- Только врать не надо. Страдивари всегда свое клеймо на боковинке ставил.

- Ну, не знаю. Может быть, на этой поставить забыл - поспешил, макароны жена есть позвала.

Продавец усмехнулся:

- Сколько хочешь за скрипку?

Володя закатил глаза и закусил губу. Наконец он сказал:

- Тысяч двести не много будет?

Продавец, понятно, и сам хотел "отрезать" кусочек от этой скрипки, поэтому сказал:

- Многовато. Сто пятьдесят, не больше. Никакой это не Страдивари.

Володя изобразил на лице печаль и разочарование, а потом вздохнув, сказал:

- Что делать! Бабушка будет очень огорчена, когда узнает, что вы так мало дали. Эта скрипка - наша фамильная ценность.

- Слушай! - презрительно сощурил за очками глаза продавец. - Своей бабушке и будешь лапшу на уши вешать о фамильных ценностях. Купил, наверно, за бутылку у какого-нибудь бомжа, который и цены-то инструменту не знает, или... украл. Ладно, оставляй скрипку. Попытаюсь выйти на нужного тебе человека. Быстро не обещаю. Через недельку зайди.

- Нет, - упрямо покачал головой Володя, - не могу я вам скрипку оставить. Во-первых, вы меня обидели, сказав, что я мог украсть инструмент. Во-вторых, я такую ценность вам оставить боюсь. Пусть уж Решетов сам мне позвонит, и мы встретимся. Я ему ещё очень интересное письмо хочу показать, тоже фамильная реликвия, - о чудесной скрипке синьора Орланди. Вы уж, пожалуйста, ему и о письме расскажите. Он коллекционер, может, и письмо у меня купит, очень, очень любопытное. Куда мне записать номер своего телефона?

Володя записал на поданном ему листке бумаги свое имя и номер телефона, завернул футляр со скрипкой в тряпицу и ушел. Он был доволен собой, тем, как вовремя ввернул упоминание о "Решетове", тем, что сказал и о письме, - эта деталь тем более могла заинтересовать Решетова, этого то ли безумца, то ли просто очень злобного человека.

Володя лежал на диване два дня и все обмозговывал, как вести себя, когда встретится с коллекционером. Иногда его мысль была такой бессильной и скудной, что Володе хотелось просто разыскать того самого полковника милиции, глуповатого, но честного мужика, и все рассказать ему до мельчайших деталей - пусть берет своих оперативников и хватает Решетова в момент встречи. Он так бы и сделал, если бы был твердо уверен в том, что коллекционер позвонит, если бы знал наверняка, что скрипка Орланди не спрятана где-то, а находится на его второй квартире или даже на первой, все равно.

С какими доказательствами милиция повяжет Решетова? Ничего против него нет. Вот если бы скрипач Маркевич опознал его - да, дескать, уговорил меня этот господин поиграть на скрипке. Можно было бы найти и музыканта из того камерного оркестра, на концерте которого случилась паника во второй раз. Но обвинения на этом не построишь - он никого не убивал, не грабил, да и причинять вред здоровью тоже не хотел. Просто причуда такая явилась хотел, чтобы на его скрипке музыканты концерты играли. Эх, нельзя мне идти в милицию - глупо получится!