Скрипка синьора Орланди - [18]

И мама замолчала, а Володя, какой-то успокоенный, будто он действительно только вылез из теплой, как парное молоко, воды, снова принялся за кость.

Утром, однако, он твердо решил ехать в концертный зал, потому что ночью долго не мог заснуть - ему все виделись бегущие к выходу люди, зажимающие уши руками. Уши! Почему именно об этом упомянул диктор, когда рассказывал о газовой атаке во время скрипичного концерта? Именно эта деталь и заставила Володю ломать голову, и спокойное настроение, навеянное мамой, улетучилось быстро.

Зайдя в вестибюль Малого зала филармонии, где было прохладно и пахло духами, будто толпа нарядных слушателей только что прошла здесь, чтобы занять места в зале, Володя перво-наперво подошел к афише. Вчерашнее сообщение он слышал часов в девять вечера. Концерт начался в семь, значит, музыкант только начал его, потом приехала "скорая", милиция и репортеры. Володя узнал, что в программе были произведения Бетховена, Сарасате*, Венявского, а солировал в сопровождении пианиста какой-то Семен Маркевич. Потоптавшись в вестибюле, Володя решил пройти в основные помещения концертного зала. Поднявшись по лестнице, он оказался в роскошном холле артистического в прошлом дома, ставшего теперь филармоническим залом. Из раскрытых дверей доносились аккорды фортепьяно и слышалось женское пение. По холлу прогуливались две женщины в форменных платьях, к ним-то и направился Володя, лихорадочно соображая, как обратиться ему к служительницам филармонии. Приблизившись, он сказал:

* Сарасате Пабло Де (1844-1908) - испанский скрипач и композитор.

- Ради бога, прошу меня простить за мой вопрос...

- Да, да, пожалуйста, - оценила вежливость Володи одна из женщин.

- Понимаете, вчера у вас был концерт моего любимого скрипача Семена Маркевича, но так случилось, что я не успел на него, хоть и имел билет. Кто смог бы подсказать мне адрес виртуоза? Я просто мечтаю преподнести ему огромный букет роз в знак благодарности за то, что он дарит людям радость.

Володя не сфальшивил, не переиграл - речь его прозвучала искренне, и служительница сказала:

- Ах, молодой человек, в администрации, наверное, вам дадут адрес Маркевича, хотя, насколько я знаю, он приезжий, одессит, и живет в гостинице. Но... но лучше бы вам не волновать его сегодня, да...

- А что случилось? - Володя сделал напряженно-внимательное лицо.

- Вы не слышали разве? - удивилась вторая женщина. - Просто какое-то светопреставление произошло у нас вчера на концерте Маркевича. Такого я за двадцать лет работы в этом зале не видела.

- Очень интересно. Что-то страшное? - озабоченно спросил Володя.

- Не то слово - ужас просто! - педалировала женщина, видя, что её слушают с большим вниманием. - Я в начале концерта внесла в зал свой стул, чтобы послушать, - я всегда слушаю, ради чего здесь работать? Ну вот, Маркевич в сопровождении аккомпаниатора начал бетховенскую Крейцерову сонату - у Льва Толстого ещё повесть такая есть, читали?

- Нет, не читал, но слышал, - признался Володя.

- Ну ладно. Играет пять минут, десять. Играет блестяще, нет слов, но вдруг я начинаю замечать, что скрипач как-то странно себя ведет, его будто всего передергивает, точно током ударяет. Весь он кривиться стал, и так повернется, и эдак. Ну, просто пчелы его жалят, что ли! И лицом такие гримасы выделывает, что хоть святых выноси!

- Вот это да! - По Володиной спине побежали мурашки. - Может быть, у него такая манера игры?

- Да нет, не может быть у музыканта такой дурной манеры кривляться. Но не только в нем дело. И зрители, слышу, как-то странно стали себя вести зашебуршали, заскрипели креслами, вижу, трут лбы, будто им жарко или нехорошо, громко так вздыхают, какие-то тревожные возгласы раздались. Я вначале подумала, что это они кривляньями Маркевича недовольны, но потом почувствовала, что дело в другом.

- Как это вы почувствовали? - так и замер Володя.

- А вот по своему личному состоянию и определила. Я, когда слушать Маркевича стала, мне так хорошо было, точно полетела я куда-то, а потом, наоборот, меня охватила тревога. Стала думать, не оставила ли я дома утюг включенный, когда на работу шла, платье вот это гладила. И тревога эта в такой сильный страх перешла, что мне бежать домой из зала захотелось. Вдруг кто-то крикнул: "Газ! В зале пахнет газом!" И все, как по команде, вскочили с мест, закричали, стали протискиваться к выходу, бежали, отталкивали друг друга, падали.

- А скрипач? - так и трясся от волнения Володя. - Он что же, все продолжал играть?

- Ой, что вы! Со скрипачом тоже неладное случилось. Почти одновременно с паникой в зале Маркевич вдруг совсем как-то сильно покривился, пошатнулся, скрипку из рук выпустил, да и упал на сцену. Ну, занавес, конечно, опустили. Вот такие, молодой человек, у нас вчера дела происходили. Так что не знаю, стоит ли вам скрипача отыскивать.

Вторая женщина, глубоко вздохнув покачав головой, сказала:

- Вот страсти-то! Если б я вчера здесь была, не знаю, чтоб со мной случилось. Я ведь нервная! А все время наше поганое виновато: наркотики кругом, пьянка, людей убивают да взрывают, вот и стали мы все ненормальные. Ох, жизнь распрекрасная!