Сковородка судного дня - [23]

– Моя драгоценная Адель составит вельможному пану компанию. Изволите ужинать? Дюжину моравских колбасок? Нет? Пан уже откушал в другом месте? Смотрите, мы ревнуем. Сидр? Великолепный выбор! Гося, принеси пану бургомистру напиток.

Карл, прежде чем сесть, поцеловал мне руку. Это мне привычно не доставило удовольствия, зато повеселило, как пан старался не морщиться от запаха. Если бы я раньше знала, что маги столь не приемлют чесночных ароматов, носила бы связку вместо монист. Нет, разумеется, не носила бы. Жители славного Лимбурга к таким странностям не готовы.

Марек удалился за стойку и теперь прожигал во мне дыры взглядами.

– Вижу, – вздохнул Килер, – вам приходится нелегко.

Я тоже вздохнула:

– Его слишком много.

– Панна Ясна после вашего визита сказала то же самое.

К нам подошла Гося, поставила перед бургомистром кружку. Вдруг захотелось пить. Ну правильно, соус был довольно острым. Я облизнула пересохшие губы, но просить служанку принести и мне напиток не стала.

– Пан Килер, – спросила я, когда девушка удалилась, – та самая вещь при вас?

– Карл, – поправил бургомистр и отхлебнул сидра.

Я завистливо сглотнула и повторила вопрос.

И опять не получила ответа, излишне расторопная Госька стукнула о столешницу бокалом:

– Пан Марек сказал, панна хозяйка выпить хочет.

– Это что? – Жидкость была очень темного бордового цвета.

– Пан Марек сказал… – Девушка подняла глаза к потолку, вспоминая.

– Десертное дювалийское, – подсказал бургомистр, – его название можно перевести как «Сердце черной розы».

Госька радостно кивнула:

– Точно так и говорил. А еще велел пану Килеру не предлагать, у него этим вином и без того погреба забиты. – Хихикнув напоследок, она отошла.

Трактирный закон запрещает работникам пить или есть при гостях, болван Анджей его нарушал, за что был неоднократно отруган и даже получил от меня затрещину. Но сейчас я была как бы не при делах, к тому же жажда…

Осторожно отхлебнув, я ощутила на языке фруктовую терпкую сладость, немедленно сменившуюся приятной горчинкой. Вкусно. Марек из-за стойки мне подмигнул и прикоснулся к своим губам. На поцелуй намекает? Вот ведь песья дрянь!

Я отвела взгляд.

– Позвольте. – Бургомистр наклонился через стол и интимно промокнул мой рот краешком носового платка. – Вы немножко испачкались, Адель.

На белом шелке алело винное пятнышко, как кровь. Кровь черной розы…

– Карл, эта вещь, о которой… – начала я.

– Вельможное панство! – Вопль Марека перекрыл гул голосов собравшихся. – Настало время для музыки!

Мне сегодня вообще с паном Килером дадут пообщаться? Или придется под визги гармоники и стук пивных кружек о столы беседовать?

Но вместо гармоники в руках Марека, когда он взгромоздился на трактирную стойку, был совсем другой инструмент, струнный; не привычная в наших краях ротта, а мандолина. Раньше я видела ее только на картинках.

– Адель, – попытался вернуть мое внимание пан бургомистр, – вы…

Его перебил струнный аккорд.

– Начнем с чего-нибудь веселого. Баллада о рогоносце. Пан Рышард, берите свою гармонику, все, кто знает слова, подпевайте! – Марек болтал, его пальцы танцевали на струнах.

А потом он запел, к концу первого куплета горожане, поначалу слушавшие неизвестную им балладу настороженно, захохотали.

– Шут, – пробормотал пан Килер и незаметно передвинул свой стул, чтоб оказаться поближе ко мне. – Адель, моя драгоценная Адель, молю вас, опасайтесь этого человека. Под его напускной веселостью скрывается бездна порока.

– Карл, – я не отодвинулась, только, чтоб не соприкасаться с бургомистром руками, взяла бокал, – вы принесли амулет?

Мы синхронно взглянули на музыканта, тот улыбался, но его черные глаза внимательно за нами наблюдали. Бургомистр вздохнул:

– Если Марек заметит, что я передаю вам некий предмет, он насторожится. Панна Ясна спрячет шкатулку в поленнице у вашего дровяного сарая, там вы сможете незаметно ее забрать. Адель, будьте осторожны. Этот человек, он хорошо мне знаком…

Я невежливо перебила:

– Каким заклинанием активируется волшебство?

Пан Килер растерянно заморгал, моя осведомленность его, кажется, удивила:

– Заклинание я произнесу сам, когда браслет уже окажется на руке чародея. Для активации близкого контакта не потребуется.

– А как вы узнаете, что украшение уже на носителе? Что, если он успеет снять браслет до того, как вы произнесете заклинание?

– Адель. – Бургомистр опять попытался взять меня за руку, пришлось пить вино, держа бокал двумя ладонями. – Как только артефакт окажется на запястье Марека, снять его он не сможет.

– А кто сможет?

– Только вы, – ответил он после крошечной заминки.

Я поняла, что пан Килер мне соврал, но виду не подала:

– Хорошо. Как только дело будет сделано, я вам сообщу.

Серые глаза бургомистра уставились мне в лицо:

– Вы сомневаетесь, Адель, боитесь, что я воспользуюсь вашей беззащитностью. Поверьте, первый же приказ, который прозвучит из моих уст, будет – не причинять вреда панне Моравянке.

– Вы не находите, что он сформулирован слишком расплывчато? Он защитит меня в случае, если я, предположим, разобью этот бокал и порежусь осколком?

Песня про рогоносца закончилась бурными аплодисментами и улюлюканьем, сменилась другой, тоже неприличной. Некая пастушка встретила на лугу молодого охотника и…