Сковать боем! - [8]
Анализируя все это впоследствии, я не раз убеждался в своей неправоте. Все-таки какое это почетное и ответственное дело – обучать других летать, из этих, неуклюжих на первый взгляд, робких в действиях ребят делать военных летчиков! Кто был и теперь есть летчик-инструктор, знает в этом своеобразную радость труда, настоящую моральную удовлетворенность от того дела, которое тебе поручено. Кроме того, инструктор получает огромную тренировку в полетах. Он становится мастером своего дела, владеет своим самолетом в совершенстве, в полном смысле этого слова. Впоследствии, на фронте, все это очень пригодилось. Даже на И-16 против грозного врага на Ме-109 можно было вести успешную борьбу в воздухе, умея максимально использовать прекрасные маневренные возможности своего самолета. Когда мы несколько освоились на фронте, пришли к выводу: вовремя обнаруженный враг в воздухе, каким бы коварным и сильным он ни был, ничего не сможет сделать самолету И-16, если тот в умелых руках. И, в общем, это было действительно так. Подробней о положительных и отрицательных моментах в воздушном бою с противником я расскажу позже.
А пока я на Каче, работаю инструктором. Получил группу, познакомился со всеми своими курсантами и начал обучать их летному делу. Как обычно бывает, в группе попадаются сильные, средние и слабые ребята. Искусство инструктора не только в умении самому летать, надо еще и самому быть хорошим методистом, уметь определять людей всесторонне. В общем, методика обучения – целая наука, причем не простая. В летном деле неправильный подход, переоценка фактов или ошибки нередко приводят к плачевным результатам. Но в этом рассказе не ставится цель изложения элементов методики.
Работать приходилось много и на земле, и в воздухе. Первую свою группу я выпустил успешно. Подучил вторую – опять все сначала. Мы уже опытные инструкторы, очень много налетали по кругу и в зоне на высший пилотаж. И нам хочется что-то новое, более интересное и сложное осваивать для себя. Помнится один случай.
Однажды мы перелетали на другой аэродром для полетов и заранее договорились с инструктором Василием Зайцевым (разумеется, тайком от всех): полететь подальше к Симферополю и провести там воздушный бой. На глазах начальства это делать было нельзя, к сожалению большому, такие вещи не только не одобрялись, но и строго за это наказывали (по какой-то непонятной причине элементом боевого применения даже с инструкторами не разрешалось заниматься). Как впоследствии оказалось на фронте, это было для наших летчиков вредной практикой. Но все же мы ухитрялись иногда по-настоящему отвести душу в воздухе.
Взлетели мы с Василием Зайцевым и парочкой пошли на Симферополь. Дело было рано утром, как и договорились, разошлись в разные стороны, затем сошлись на лобовых и начали свободный воздушный бой ОДИНОЧНЫХ истребителей.
Бой проходил на окраине города, на высоте 3000–4000 метров. Оба мы, имея хорошую летную подготовку, не собираемся уступать друг другу, а стремимся как можно быстрее зайти другому в хвост и тем самым стать победителем, но пока это не удается ни ему, ни мне. Увлекшись, вошли в азарт, уже над центром города и почти над крышами домов носимся. Бой прекратили, Василий направился на свой аэродром, а я, чтобы несколько позже вернуться, перелетел через гору Чатыр-Даг, прошел над своей деревней, выполнил пару комплексов сложного пилотажа и тоже вернулся на аэродром, чтобы в назначенное время приступить к вывозке своих курсантов.
От этого полета мы с Василием получили огромное удовольствие, только жаль, что приходилось все это делать тайком. За время инструкторской работы на Каче, облетав почти весь Крымский полуостров, в одном месте недалеко от Севастополя я приметил очень оригинальное расположение двух высоких скал причудливой формы. Как-то в разговоре с Василием я упомянул об этих скалах и показал на карте их расположение. К моему удивлению, Василий рассмеялся:
– Так это же мои скалы, я давно их знаю и даже пробовал пролететь между ними, но пока оставил, один не решался. Как раз хотел об этом сообщить тебе.
– Считай, что твое сообщение состоялось, что будешь делать дальше?
– Надо подлететь и хорошенько изучить, присмотреться, рассчитать, а затем, что делал Валерий Чкалов, помнишь?
– А как же, помню, батя посадил его на гауптвахту, – отвечаю, смеясь.
– Значит, понято правильно, пролетим, – сказал Василий.
Летали мы туда с Василием три раза, а на четвертый пролетели между скал. И уже в полете я осознал и понял вкус инструкторской работы. Интересная, ответственная, сложная работа, много сил и умения приходится отдавать, чтобы из курсантов сделать военных летчиков-истребителей. В первое время мне очень много помогал бывший мой инструктор Александров. Подсказывал, как правильно построить систему обучения на земле и в воздухе, объяснял пределы допусков ошибок курсантов, учил четкости в действиях, требовательности к курсантам. Давал много ценных советов, за что я ему очень благодарен. Он будто искупал какую-то свою «вину» передо мной. Оказывается, это по его инициативе меня оставили инструктором в школе.
