Скованный огонь - [9]

— Отлично! — воскликнул Гаэдинн.

Джесри собрала всю свою решимость, чтобы вытерпеть это место.

Внутри таверна оказалась еще более людной и шумной, чем казалась снаружи. Игроки ликовали и кряхтели под звуки брошенных костей. Собака на ринге ловила крыс и ломала им спины, тряся головой. Полуголые куртизанки кокетничали, стараясь затащить мужчин наверх.

Но все было не так уж плохо. Вроде бы никто не обращал внимания на Кхорина, и новые посетители нашли свободный столик в углу, где Джесри могла сесть так, чтобы люди не трогали и не задевали ее.

Рыжеволосый лучник махнул служанке и легко привлек ее внимание. Возможно, дело было в привлекательности мужчины или в его щеголеватом наряде, благодаря которому Гаэдинн казался богаче, чем был на самом деле.

— Как только мне принесут пиво, — радовался Кхорин, — я присоединюсь к парням, метающим ножи.

Гаэдинн повернулся к Джесри.

— Я не против остаться здесь и потягивать вино с тобой.

Видимо, она не убедила его, когда сказала, что в порядке.

— Не глупи. Я могу подслушивать отсюда. Если ты начнешь его потягивать, я ничего не услышу.

— Хорошо, — ответил он. — Смотри не попадись на чтении чар.

И в скором времени Гаэдинн и Кхорин были по другую сторону зала.

Практически сразу же толстяк в берете с пером попытался занять одно из свободных мест, но Джесри отговорила его своим пристальным взглядом. «Взглядом василиска», как назвал его Гаэдинн. Возможно, он посчитал ее янтарные глаза недобрыми. Некоторые тоже так считали.

Затем она прошептала заклинание, и ветер — или воспоминание о нем, запертое на какое-то время внутри помещения — ответил ей. Куда бы волшебница ни направила свой взгляд, она могла четко слышать любой звук в той стороне, пока остальные звуки терялись на фоне.

Плотник с огромными грязными руками, чей деревянный ящик с инструментами стоял на полу, сказал:

— Берешь змеиную кожу. Ту, которую змея сбросила сама. Носишь с собой. После этого ни один вонючий маг не сможет тебе навредить.

— С чего бы это? — спросил его молодой компаньон, возможно, ученик.

— Не знаю, но так говорят.

Джесри перевела взгляд.

Косоглазый, похожий на мышь мужчина заскулил:

— Обещаю, что заплачу тройную цену в следующий раз.

Полуголая брюнетка с пурпурной прядью в волосах покачала головой.

— Прости, дорогой.

— Просто корабль задержался — одежда еще не пришла, а пока она не пришла — у меня нет работы.

— Может, корабль захватили пираты, и он никогда не прибудет?

— Ты же знаешь, я не скуплюсь на монеты! Я прихожу к тебе каждые десять дней!

Но женщина уже отвернулась.

Джесри поступила так же.

— Прекрасно, — сказал мужчина, ухмыляясь. — Жена еще не знает, что мне стали больше платить.

Джесри перевела взгляд дальше.

— Эта ветчина хороша, но вы пробовали ее под вишневым соусом?

Дальше.

— Никто не смел заявляться в Чессенту, когда королем был Красный Дракон. Говорят, он вернется. Не знаю, правда ли это, но было бы здорово!

Дальше.

— Я тоже плавал в Гадюке, когда был моложе. Я и сейчас могу обогнать тебя в любой гонке. Любые условия, любая дистанция…

Дальше.

— … парень спрашивает, есть ли у богов свои боги, которым они поклоняются. Откуда он вообще…

Дальше.

— … вернулись назад другими, все холодные, мертвые и с жаждой крови. У меня есть родня на границе. Я бы хотел, чтобы они переехали в Лутчек, но как им здесь жить? Хозяйство и все, что у них…

Дальше. В частности, к двум драконорожденным, сидящим за таким же столиком, как и сама волшебница, с оловянными бокалами и откупоренной бутылкой. Они сидели внутри одного из проходов, которые растянулось от центра зала как ножки раздавленного паука. Наверное, поэтому Джесри и не заметила их сразу.

Заинтригованная, она подалась вперед. Она не часто сталкивалась с драконорожденными — раз или два. Спустя столетие после их внезапного появления в Фаэруне они все еще были редкостью за пределами Тимантера, Чессенты и Высшего Имаскара.

На левом гребне у каждого был пирсинг из шести шпилек из слоновьей кости, что говорило о том, что они из одного клана, хоть девушка и не поняла, из какого. Их палаши указывали на статус эсквайра или выше. Драконорожденные рангом ниже носили бы тупое оружие либо оружие с более коротким лезвием.

У того, что покрупнее, была рыжая чешуя и стальной медальон в форме перчатки на шее. Это был самый распространенный символ Торма. Джесри слышала, что драконорожденные не поклоняются богам, но, очевидно, этот был исключением.

— Нам нужно вернуться на улицы, — сказал он.

Его коричневый компаньон, низкорослый по стандартам драконорожденных — не выше обычного человека — ответил:

— Пусть меня поймают и зажарят, я не понимаю, зачем.

— Потому, что Неистовая Верность сподвигла меня предложить свою помощь в этом деле и потому, что я по-прежнему единственный, кто видел убийцу и выжил.

Заинтригованная еще сильнее, волшебница изучала их лица, жалея, что не может лучше читать эмоции на них. Она предположила, что они разговаривали о Зеленоруком Убийце, а ведь ее не предупредили, что кто-то видел нападавшего.

— Допустим, — парировал меньший тимантерец, — но разве твой бог разговаривал с тобой после инцидента?

— Нет.