Скотный дворик - [8]
И только я знала, что в Кэррином сердце давно живёт трепетная бесплодная любовь в виде облезлой бродячей собачонке, в летних ещё репьях. Но влюблённым сердцам не дано было воссоединиться.
Низенькая дворняжка суетилась у ворот, принимала самые невероятные камасутровские позы, пристраивалась так и эдак. Высокая стройная Кэрри прижималась попой к воротам, замирала как изваяние, соблазнительно распахивалась как цветок и терпеливо ждала… Увы, социальное неравенство, разность в весовой категории и эти ужасные железные, мешающие любовному соитию прутья калитки… О, жестокие человеческие сердца!
Кэрри подписалась бы под этим гениальным двустишием всеми четырьмя лапами. Только поправила бы: движение и воля. И тем, и другим Кэрри была обеспечена без ограничений.
Попытка посадить на цепь, как всех соседских собак, провалилась. Хотя цепь была длинная и ездила по проволоке на бегунке по всему двору. Кэрри каталась по земле, грызла цепь, душераздирающе выла и визжала. Устав, падала и засыпала как ребёнок — а потом по новой. Построили вольер — всё повторилось. Кэрри била в кровь грудь о металлическую сетку.
Мы сдались. В её полном распоряжении оказалась половина участка, где она совершает обход по периметру, мышкует, чешется о старые смородиновые и малиновые кусты, оставляя на них клочья шерсти. Чамкая ест ягоды, пасётся, щиплет травку как овечка, туповато наблюдает за лягушатами, гоняется за шмелями и пожирает их, роет волчьи норы, валяется в траве как конь перед дождём и делает иные большие и маленькие дела.
Чаще всего домашние собаки умирают от ожирения, от малоподвижного образа жизни, так считают ветеринары. А сын, когда был маленький, добавлял: и от подавления человеком вольнолюбивой собачьей сущности. Сущность осталась в генах: собака — это прирученный волк со сломленной волей. Она подчинилась, но глубоко запрятанная дикая сущность бунтует.
И в февральские лунные ночи иногда проявляется тихим воем, исполненным древней глубокой тоски: по угрюмым собратьям, по чёрным лесам, по синим снегам, забрызганным пьянящей свежей кровью…
Приключения Фантика
Потерялся Фантик. Вообще, он домашний кот, лишь время от времени летом ему перепадает счастье порезвиться на воле. Тогда он приходит в неописуемый восторг: гоняется за сухим листком, прыгает за большими белыми бабочками, кружащимися в малиннике, с любопытством трогает лягушат, тут же отдёргивая лапку и брезгливо отряхиваясь. Не убивает их, а прыжками сопровождает до речки.
Тут, у реки, он и потерялся. Я не спала три ночи, проклиная себя, воображая ужасную кошачью кончину: вечно у реки рыщут деревенские полудикие собаки… Не могла без слёз смотреть на пустую мисочку и вынесла её в кладовку, с глаз долой.
Немного о Фантике. Он был (ужасное слово: «был») даже не блондин, он был — альбинос. Белый, ни единого пятнышка. Когда злился, рубиново наливались кровью уши, надбровья, лапки. Он весь сквозь шерсть прозрачно розовел. Редкий розовый кот.
— Какой породы? — интересовались знакомые.
— Крысолов, — небрежно отвечала я. — Разве не видно? Характерные сильные челюсти, мускулистое тело, длинные ноги…
— Что вы говорите?! Хороший кот, породистый, — гладили знакомые разомлевшего Фанта. — Котёночка от него нельзя достать?
Вообще-то Фантик был бродячим найдёнышем. Я шла по зимней дороге и сначала увидела мелкую вьющуюся цепочку: следы лапок. А потом и его самого. Сказать «тощий» — значило, не сказать ничего. Он был похож на маленькую гончую из-за прилипшего к позвоночнику костлявого тельца.
У меня дома сын-аллергик, собака и кот. Обычно я отворачиваюсь и прохожу мимо. В такие минуты я ненавижу людей, выбрасывающих котят, ненавижу общество, в котором мучают животных, ненавижу себя, проходящую мимо.
Котёнок не собирался пассивно наблюдать за моей гнилой интеллигентской рефлексией. Он сиплым, сорванным голосишком мяукал так, будто из него вынимали душу. Он петлял под моими ногами, не давая ступить шагу. Он становился на задние лапки и из последних сил тёрся о мои сапоги. Никогда, никогда не складывайте лапки в безысходных ситуациях, намертво, до последнего цепляйтесь за жизнь — берите пример с котёнка.
Когда я взяла его на руки, он жадно ухватил крошечным ртом мой палец и, захлёбываясь и трясясь от жадности, стал сосать. И я поняла, что никогда не опущу его обратно в снег.
У сына случилось обострение аллергии. Позже выяснили, что шерсть животных не при чём, но это позже. Пока же я собрала Фантика и временно повезла к знакомому. Он до сих пор, смеясь, вспоминает, как я ввалилась к нему в прихожую с огромным баулом и начала по очереди выгружать котёнкино приданое. Два корытца, пакет с наполнителем для туалета, контейнер с кошачьей травкой, мисочку для еды, мисочку для воды, шампунь, пуходёрку, пакетики с «вискасом», гремучие коробки с витаминами, любимые игрушки, коврик для точения коготков, старую шубейку, в которую он зарывался, когда спал…
— А где сам-то котёнок?!
И в самом деле, где? Немудрено такую кроху потерять в огромном ворохе вещей. Неужели оставила в такси?!
— Да вот же он!
Сын всегда – отрезанный ломоть. Дочку растишь для себя, а сына – для двух чужих женщин. Для жены и её мамочки. Обидно и больно. «Я всегда свысока взирала на чужие свекровье-невесткины свары: фу, как мелочно, неумно, некрасиво! Зрелая, пожившая, опытная женщина не может найти общий язык с зелёной девчонкой. Связался чёрт с младенцем! С жалостью косилась на уныло покорившихся, смиренных свекрух: дескать, раз сын выбрал, что уж теперь вмешиваться… С превосходством думала: у меня-то всё будет по-другому, легко, приятно и просто.
Не дай Бог оказаться человеку в яме. В яме одиночества и отчаяния, неизлечимой болезни, пьяного забытья. Или в прямом смысле: в яме-тайнике серийного психопата-убийцы.
«Главврач провела смущённую Аню по кабинетам и палатам. Представила везде, как очень важную персону: – Практикантка, будущий врач – а пока наша новая санитарочка! Прошу любить и жаловать!..».
Иногда они возвращаются. Не иногда, а всегда: бумеранги, безжалостно и бездумно запущенные нами в молодости. Как правило, мы бросали их в самых близких любимых людей.Как больно! Так же было больно тем, в кого мы целились: с умыслом или без.
И уже в затылок дышали, огрызались, плели интриги, лезли друг у друга по головам такие же стареющие, страшащиеся забвения звёзды. То есть для виду, на камеру-то, они сюсюкали, лизались, называли друг друга уменьшительно-ласкательно, и демонстрировали нежнейшую дружбу и разные прочие обнимашечки и чмоки-чмоки. А на самом деле, выдайся возможность, с наслаждением бы набросились и перекусали друг друга, как змеи в серпентарии. Но что есть мирская слава? Тысячи гниющих, без пяти минут мертвецов бьют в ладоши и возвеличивают другого гниющего, без пяти минут мертвеца.
Невыдуманные рассказы о девочках, девушках, женщинах. Одна история даже с криминальным налётом.
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.