«Скорпион» нападает первым [= Тень скорпиона] - [9]

— Но я же не могу ляпнуть какую-нибудь ерунду, да и вознаграждение…

— Именно ерунду ты и скажешь. Никто, кроме тебя, не будет знать, с кем имеет дело. А что касается вознаграждения… Я надеюсь, ты не будешь привлекать к этому делу академиков и народных артистов.

Восьмидесятый год — год московской Олимпиады — запомнился появлением в магазинах небывалых товаров — невиданных доселе сигарет и бутылок с яркими этикетками. Витя зашел в гастроном, купил пачку «Мальборо», португальского портвейна и отправился к Матусовскому. На его звонки никто долго не открывал, а из-за двери несся грохот музыки. Наконец щелкнул замок, и на пороге появился Композитор.

— А-а, это ты, старичок…

— Не ожидал? — Витя отодвинул Композитора плечом и без приглашения прошел в квартиру.

— Зачем тебя черт принес?

— По делу, — коротко ответил Витя. — Или не рад?

— Да рад, — кисло произнес Композитор, — правда, не совсем ты вовремя, да уж ладно — проходи.

В комнате сразу стало ясно, почему не вовремя. На тахте среди разбросанных пластинок и каких-то пестрых пакетов сидело существо женского пола лет семнадцати и поспешно приводило себя в порядок.

— Лена, — представил свою знакомую Степа, — а это большой человек, — он кивнул в сторону Вити, — крупный начальник, Виктор Петрович…

— Степа! — оборвал Композитора Витя. — Ты как-то не с того начинаешь. Крупный начальник… К чему церемонии. Для тебя я — старый товарищ. И как товарищ принес маленький сувенир, — он сунул Композитору бутылку. — Не надо имен, мы же не на званом приеме. Вруби лучше свою идиотскую музыку и давай веселиться.

— Для веселья одного пузыря мало, — деловито сказал Композитор. — Да и потом… — он критически осмотрел этикетку, — это что-то вовсе экзотическое.

— Можно приобрести чего-нибудь покрепче, — Витя покосился на девицу и достал из кармана червонец.

— Клево, — мигом оценил предложение Композитор, — не будешь ли так добра… Дядя угощает.

Девушка без слов взяла деньги и двинулась к выходу.

— И чего-нибудь закусить, — бросил вдогонку Композитор.

— Пока она ходит, переговорить нужно, — сообщил Витя.

— Я весь внимание.

— Дело не совсем обычное… — Витя помялся, не зная с чего начать. — Словом, нужно кое-кого… — он выразительно прикоснулся кулаком к своей скуле.

— А кого? — спросил сообразительный Композитор.

— Нехорошего человека. Не даром, конечно.

— Сколько?

— По стольнику на рыло. Тебе два.

— Много парней надо?

— Человек пять. С тобой вместе. Но ребят стоящих. Бойцов, одним словом.

— А тех сколько будет?

— Не знаю точно. Ты сначала людей подбери.

— Ну, это не проблема. Бойцы найдутся. Когда надо?

— Чем быстрей, тем лучше.

— Хорошо. Сегодня-завтра поищу, а в пятницу позвоню тебе.

Степа позвонил ему, как и обещал, в пятницу.

— Ребята есть, — сообщил он, — я сказал…

— Не по телефону. Подходи к моему дому, знаешь, рядом скверик есть…

Беседовали они не больше десяти минут. По словам Композитора, все было оговорено. Сумма вознаграждения устраивала, неясно было только, кого предстоит бить.

— Из-за бабы? — осторожно спросил Композитор.

Витя неопределенно мотнул головой.

— Не совсем, узнаешь в свое время. Только я тебя прошу — никаких фамилий.

— Ребята готовы, — сообщил он Евлампию при встрече.

— А ты их видел, знаешь?

— Одного только, — чистосердечно признался Витя, — но парень он надежный.

— Черт с ними! Времени мало. Будем надеяться, справятся. Единственное… — он с минуту подождал. — Ты пойдешь вместе с ними.

— Да я… — замялся Витя.

— Боишься, что ли?

Витя засмеялся.

— Я даже не знаю, с кем придется сражаться, а вы — «боишься».

— Я тебе уже говорил. Этот тип, что требует отступного, залетный, не здешний то есть. Грузин. У меня работала бабенка. При цехе. Шалава, можно сказать, но бойкая. Она ездила повсюду, наподобие экспедитора. Сырье искала, наклейки эти, «под фирму». Ну и сбытом занималась. Короче, мы с ней разругались. А у нее не то в Батуми, не то в Сухуми дружок имелся, уголовник. Он к ней сюда приехал. Она, видишь ты, на меня и стукнула. У них там на Кавказе цеховиков уйма, и все обложены данью.

— Рэкет, — сказал осведомленный Витя.

— Какая разница! Они, как я понимаю, ищут новые объекты, расширяют, так сказать, сферу деятельности. Он явился сюда вроде от грузинских воров… К местной шушере маляву привез…

— А здешние? — с любопытством спросил Витя. — Они кто?

— Не в них дело. Хотя… Главное, они сами не желают здесь видеть пиковую масть. Но и вмешаться не хотят. Я же тебе говорил. Короче, вся надежда на тебя. Его зовут Бесо, Бесик, при нем еще двое местных.

Страшный бандит Бесик оказался довольно плюгавым мужичком неопределенного возраста, одетым в джинсовый костюм, причем брюки были заправлены в остроносые — на высоких каблуках — ковбойские сапожки. Сапожки очень понравились Вите. Действительно, классная вещь! Они сидели за столиком в небольшом летнем кафе.

Бесик сонно щурил желтые глазки, его худощавое, нездешнее лицо выражало откровенную скуку.

— Так ты бабки платить будешь? — спросил он Евлампия.

— Наверное, нет.

— Зря. Пожалеешь. — Парень говорил без всякой угрозы, как бы о само собой разумеющемся. — Пожгу я твой куток.

— Попробуй.

Бесик усмехнулся.