«Скорпион» нападает первым [= Тень скорпиона] - [56]

— И не тянем, — добавил доселе молчавший пухлолицый Артем.

— Вот именно! — Дима насупился. — А что касается нацистов, твое право выбирать, однако какой смысл в том, что в очередной раз набьешь морду какому-нибудь болвану из Африки или с Кавказа? Отведут в участок и надают дубинами по ребрам…

— Если поймают, — ответил Альфред.

— А разве до сих пор не ловили? — насмешливо спросил Артем.

— Хватит, товарищи! — резко сказал Дима. — Мы никого не удерживаем. Можешь отваливать к своим фашистам. Однако сегодня я собрал вас именно по поводу конкретного, так сказать, мероприятия. Позавчера я имел встречу с куратором, и она ясно дала понять: от нас ждут конкретных дел.

— Это уже что-то, — заметил Альфред, вновь усаживаясь на стул перед окном.

— Да! — Дима вновь достал из пачки сигарету.

— Прекратил бы ты курить, товарищ, — заметил пухлолицый Артем. — Курение не менее буржуазная привычка, чем жевание резинки, к тому же значительно вреднее.

— Ничего определенного она не сообщила, — продолжил Дима, — но мне показалось, она имела в виду теракт.

— Теракт?! — Альфред вскочил. — Вот это дело! А какой? На кого направлен?

— Подробности обещала сообщить послезавтра, попросила провести предварительную работу с членами ячейки, прояснить их отношение к данному делу.

— Я — за! — горячо произнес Альфред. — Теракт — дело стоящее. Настоящее задание. Это вам не морды черномазым чистить. Обеими руками голосую.

— Теракт, как я понимаю, предусматривает человеческие жертвы, — осторожно заметил Артем.

— Естественно, — громко сказал Альфред, — как же без жертв!

— Но террор вроде бы осуждается, — не сдавался пухлолицый парень.

— Кем осуждается?! Да на терроре вся революционная борьба строится! — Альфред почти кричал. — Вон, этот, — он указал на плакат с Че Геварой, — только о терроре и говорил.

— И не только говорил, — важно подтвердил Дима, — он, товарищи, осуществлял принцип экспорта революций на практике. Нес свет марксизма в темные массы.

— Оставим пока Че, — не без досады сказал Артем, — у нас совершенно конкретное дело, и не нужно привносить элемент романтики. Ладно, речь идет о теракте. На кого он направлен? Говори конкретно.

— Куратор, я повторяю, четко не прояснил. Ей нужно знать, как мы относимся к самой идее.

— Свою точку зрения я уже высказал, — объявил Альфред, — голосую руками и ногами.

— Ты, Артем?

— В принципе я — за, — неопределенно заявил пухлолицый парень, — но без знания деталей конкретно ничего резюмировать не могу.

— Резюмировать, — передразнил его Альфред. — Все евреи такие: уши трут, а как до дела — в кусты.

— Позволь, я вовсе не еврей!

— Не надо! Насмотрелись на вашего брата.

— При чем тут еврей, не еврей?! — воскликнул Дима. — Ты, товарищ, эти свои нацистские замашки бросай. Мы — за интернационал.

— Все нынешние проблемы из-за жидов, — не сдавался Альфред, — вы посмотрите: телевидение, банки, газеты — везде они засели.

— А ты сам-то русский? — спросил Артем. — Что это за имя такое, Альфред? И фамилия странная — Кацюбинский. То, что у тебя башка бритая, ничего не доказывает. И Гитлер ваш тоже весьма подозрительного происхождения был. Мама его…

— Ты Адольфа не тронь! — перебил Артема бритоголовый соратник, в его тоне слышалась явная угроза.

— Хватит! — рявкнул Дима. — Надоело. Каждый раз одно и то же. Еврей… Не еврей… Итак, какое принимаем решение?

— А ты сам-то что думаешь? — поинтересовался Альфред.

— Я — за! Если акция пойдет на пользу делу освобождения страны от засилья олигархии, полностью поддерживаю. Вспомните опыт наших братьев из итальянских «Красных бригад» и немецкой «Роте армэ фракцион», их деятельность послужила мощным ударом по мировому империализму.

— Но их всех переловили и пересажали, — ввернул Артем.

— Ну и что! Зато они привлекли к себе внимание. Их деятельность стала ударом по оппортунистам из так называемых легальных коммунистических партий, а революционный почин нашел поддержку у наших латиноамериканских товарищей.

— Чепуха все это, — продолжал упорствовать Артем.

— Чепуха, не чепуха… Давайте, товарищи, голосовать. Если наша ячейка готова встать на путь красного террора, поднимите руки.

Альфред поднял сразу две, Дима тоже вытянул вверх худенькую ладошку. Артем медлил:

— Если бы знать детали… Хорошо, я готов, — Артем поднял руку.

— Вот и отлично, — повеселел Дима. — Итак, я докладываю куратору о нашем единогласном принципиальном согласии.

— Докладуй, докладуй, — похлопал его по плечу поднявшийся Альфред, — ты, главное, потребуй скорейшего ознакомления с деталями: когда? что? против кого? И напирай, мол, соскучились по настоящей работе. Ждем не дождемся. Ну ладно, ребята, будьте здоровы. Мне некогда. — И, оставив соратников, он бросился к двери.

— Противный тип, — сказал Артем.

— Да не обращай внимания. Нынче всякие нужны, даже такие. Позже, конечно, придется чистить ряды, но пока не до этого. Молодежь деполитизирована, всех интересует одно и то же — деньги и удовольствия. На митинг кого-нибудь вытащить — целая проблема. Никакой классовой сознательности.

— Ты серьезно веришь во всю эту чепуху? — глядя в окно, спросил Артем.

— В какую чепуху?

— Ну… нашу деятельность. Все эти секретные совещания, акции, теракты… кураторша так называемая. Кстати, кто она такая?