Скорость Тьмы - [21]

— Это что, за наш упокой? — недовольно пробурчал полковник, пряча платок в карман кителя.

— Послушайте, Ридель, — пастор настороженно поглядел на приоткрытую дверь, — а откуда взялся этот Гизевиус? Он что, из вашего ведомства?

— Да, он из Абвера, — подтвердил полковник. — Весьма надежный человек. Недавно вернулся из Швейцарии, входил в тамошнюю агентурную сеть.

Через пару минут в подвале появился и сам Гизевиус, средних лет, невысокий человек с незапоминаюшимися чертами лица.

— Какого черта, Ханс, вы притащили сюда вашу жену? — тут же обрушился на него Фридрих. — Вы в театр собрались или на конспиративную встречу?

— Простите, полковник, — Гизевиус смущенно улыбнулся, — но мне показалось, что моя вечерняя прогулка в компании жены вызовет меньше подозрений. В любом случае она ничего не знает.

— Ему показалось... — недовольно пробурчал Фридрих, нетерпеливо расхаживая по маленькой комнатке.

Следом за Гизевиусом в храм прибыл граф Хельмут Мольтке, юрисконсульт Абвера. Затем появился мрачный как туча полковник Клаус фон Штауффенберг.

Почти все главные заговорщики были в сборе, не хватало только шефа Абвера адмирала Фридриха Вильгельма Канариса.

Через полчаса стало ясно, что адмирал сегодня не придет.

— Что ж, — вздохнул граф, — придется начинать без него.

— Кстати, он предупреждал меня, что может сегодня пропустить нашу встречу, — поспешно добавил Гизевиус.

— И вы все это время молчали?! — возмущенно воскликнул фон Штауффенберг.

— Ну... я полагал, что адмирал все-таки появится, — в замешательстве пробормотал Ханс.

— Господа, господа, не ссорьтесь, — примирительно поднял руки отец Альфред. — Пора начинать.

— Секундочку. — Пастор Бонхеффер внимательно оглядел присутствующих. — Сперва я хочу убедиться, что все вы по-прежнему люди.

— А по-моему, это излишне, — снова вспылил фон Штауффенберг.

— Но я вынужден настаивать...

С этими словами каждому из заговорщиков пастор дал подержать священный серебряный крест.

— Ну и как?! — в конце короткой процедуры усмехнулся граф. — Похоже, среди нас нет ни оборотней, ни живых мертвецов. Хотя, если бы мы были ими, то как в таком случае переступили бы порог Храма Божьего?

— Хитрость нечистого не имеет границ! — спокойно ответил пастор, заворачивая серебряный крест в расшитую золотом ткань. — Теперь можете начинать.

— Итак, господа, пришло назначенное время. — Фон Штауффенберг тяжело опустился на маленький деревянный стул. — Настал момент, которого мы столько все ждали. В скором времени Гитлер намерен лететь в Растенбург, полагаю, он вряд ли изменит свои планы. Фюрер очень педантичен. Лейтенант Фабиан фон Шлабрендорф установит в самолете мину британского производства с часовым механизмом. Вот эта мина...

Полковник достал из стоящего у ног портфеля запечатанную бутылку бренди.

— Если это шутка, то весьма неудачная, — усмехнулся Мольтке.

Фон Штауффенберг удивленно взглянул на графа:

— Никто не намерен шутить, это и есть та самая бомба.

Бутылка бренди в руках полковника щелкнула.

С тихим жужжанием стеклянное донышко отошло в сторону, явив взору присутствующих изящный часовой механизм.

— Фюрер ненавидит бренди, — на всякий случай напомнил Фридрих.

Фон Штауффенберг ухмыльнулся:

— Именно поэтому мы и остановили свой выбор на этом напитке. Вероятность того, что Гитлеру захочется промочить горло именно из этой бутылки, ничтожна мала.

— А если бренди заинтересует кого-нибудь другого?

— Совершенно исключено. Да и как вы вообще себе это представляете? Адъютант встает со своего места и нагло роется в личном баре фюрера?

— Тем не менее необходимо просчитать все варианты.

— Они уже просчитаны, — беззаботно махнул рукой полковник. — Бутылка в любом случае взорвется, когда самолет будет находиться в воздухе. Если кто-нибудь вдруг попытается ее откупорить, взрывной механизм сработает немедленно. Главное, чтобы бомба благополучно попала на борт.

Фридрих с интересом глядел на безобидную с виду бутылку чудесного бренди.

— А вы уверены в своем лейтенанте? — немного поразмыслив, спросил он. — Парень в ответственный момент не подведет?..

— В нем я уверен так же, как и в вас, господа, — незамедлительно ответил фон Штауффенберг. — Думаю, нас ждет успех. Осталось лишь еще чуть-чуть подождать, максимум неделю.

— Неделя — большой срок, — поморщился Гизевиус, затушив пальцами огарок ближайшей свечи. — Может произойти что угодно...

— Но мы все-таки подождем, — добавил отец Альфред, — и да поможет нам в нашем деле Господь Бог...

«Аминь», — мысленно произнес Фридрих.

Что ж, поживем — увидим.

И ждать-то оставалось всего ничего, какую-то неделю...

Карелу удалось немного поспать, хотя и заснул он почти под самое утро.

Ему даже сон приснился.

Странный, надо сказать, сон, такой, что ни к чему на трезвую голову и не привяжешь.

Ведь обычно как бывает? О чем накануне размышлял, то тебе и приснилось. А тут... полный шизофренический бред. И главное, не пил ведь ничего, лишь в забегаловке немного посидел.

А приснилась майору пустыня. Огромная. От горизонта до горизонта тысячи тонн песка и конечно же барханы. Волнистые и высокие, словно горбы верблюда. В небе кружила какая-то птица. Он точно помнил: если стервятник, то предзнаменование — хуже не придумаешь. Еще там было зеленое дерево. Зеленое дерево в пустыне! Нелепость. Но сны тем и славятся, что ни хрена в них наутро толком не поймешь.