Скоро полночь. Том 1. Африка грёз и действительности - [31]

— Ладно, как бы там ни было, это не самая важная сейчас загадка. На этот раз я час и минуту связи с «Валгаллой» засек. При следующем сеансе сопоставим. А пока будем сворачивать бивуак и начинать движение. Путь неблизкий, успеем наговориться.

Лагерь свернули, фургоны загрузили по-походному, все лишнее убрав подальше, а под руками оставив самое необходимое, то, что может потребоваться немедленно, исходя из обстановки. Предстояло пересечь много десятков километров открытого пространства, и еще неизвестно, насколько соответствуют действительности слова Воронцова трехдневной давности.

Это хорошо, что англичане стремительно отступили в южный треугольник Капской колонии, к Кейптауну. Но из опыта многих следующих войн было известно, что в случае отсутствия сплошного, «планомерного сокращаемого» фронта, когда отступающие войска не имеют возможности сохранять зрительную и огневую связь, случается много интересного.

Великолепный пример — собственная Гражданская война 1918–1922 годов. Во многом похожая на нынешнюю Англо-бурскую. Разгром ударной группировки противника и введение в прорыв всех имеющихся в распоряжении сил по единственному направлению автоматически приводят к тому, что по флангам и в тылу наступающих войск всегда остается значительное количество недобитых и просто незамеченных частей противника. В зависимости от их численности и инициативы командиров возможны крайне неприятные последствия. О партизанском движении англичан в тылу буров говорить не стоит, но несколько рот, батальонов, а то и полков вполне могли опомниться, привести себя в относительный порядок и устроить победителям серьезную войну на коммуникациях.

Или просто пробираться вслед за наступающими бурами в надежде рано или поздно воссоединиться с главными силами, когда те, наконец, сумеют стабилизировать фронт.

В любой момент «кладоискатели» могли нарваться на один из подобных отрядов. Да и того, что не только регулярные войска могли попасться на пути, а и пресловутые ойтландеры организуют собственные шайки мародеров, исключать никак было нельзя.

Поэтому вся система охраны и обороны каравана на марше была продумана с учетом имеющихся фактов, исторических и умозрительных. Огневая мощь отряда после стычек с англичанами и битвы с дуггурами не пострадала. Патронов расстреляли почти половину, но и оставшихся хватит, чтобы обратить в бегство очередной кавалерийский полк. А уж на самый крайний случай, думать о котором никому не хотелось, можно было прибегнуть к совсем не конвенциональным методам. Выпустить роботов, как стаю бойцовых собак на пьяную компанию уличной шпаны, приказав уничтожать всех, не стесняясь в способах. Они голыми руками перебьют, передушат батальон полного состава, «чувств никаких не изведав»[21]. Именно этого почему-то опасался Антон, когда Воронцов завел с ним первый разговор о роботах.

С одной стороны, смешно рассуждать о гуманизме после того, как в середине, а тем более — конце просвещенного ХХ века армады бомбардировщиков вываливали фугаски и зажигательные бомбы на города с мирным, по преимуществу, населением, за один раз испепеляя сотни тысяч ни в чем, кроме принадлежности к той или иной нации, не виноватых женщин и детей, а с другой — имеется, как ни крути, у людей того же века особый внутренний стопор.

Позволить механическому существу, ничем не рискующему, безнаказанно рвать на куски живых людей! Это же варварство запредельное! Ни с какими конвенциями о культурном ведении боевых действий не согласующееся. И снова контрдовод: а танк — не механическое устройство? Давит гусеницами живую силу противника именно он, человек только за рычаги дергает.

Молодцы евреи, подумал Новиков. Они этот наш отвратительный, по сути, процесс рефлексий и саморефлексий вывели за пределы обыденной жизни. В синагогах две тысячи лет только и делают, что обсуждают утонченнейшие проблемы вероучения и правила устройства личной жизни. Доводы реббе из Кордовы VIII века воспринимаются на равных с построениями мудрецов XX, ибо лежат в одной плоскости. А за дверями той же синагоги живут применительно к текущим обстоятельствам. А мы все пытаемся совместить духовное и земное.

Еще два дня они спокойно ехали по вельду на восток. Не спеша, потому что спешить было совершенно некуда. Фургоны по мягкой рыжей земле катились мягко. Лошадям хватало корма. Желающие развлечься охотой, как видом спорта, и принести к общему столу какую-нибудь вкусную дичь далеко отъезжали в стороны, не по одному, конечно. И всегда возвращались с добычей. Пару раз у горизонта появлялись группы слонов, но как дичь они никого не интересовали, а попадаться им на пути было просто неразумно. Разъезжались без ненужных столкновений.

Только вот радио почему-то совсем перестало работать. Несколько попыток выйти на связь закончились ничем. Сплошной вой и свист в эфире, и ничего больше.

— У нас неполадки или у них? — спросил Новиков Левашова после очередной попытки.

В этот раз они привал устроили на опушке леса, чтобы закинуть антенну на самое высокое из деревьев.

— Был бы я такой умный… — скривился Олег. — Судя по звукам — обычное непрохождение волн. Очень сильный грозовой фронт поперек или магнитная буря. Мы же на КВ работаем. Сам должен понимать…