Скорцени. Загадки «человека со шрамами» - [24]
Скорцени приказал своему водителю съехать в сторону, а командиру следовавшей за ними "Пантеры" протаранить замковую стену. Танк сорвался с места и проделал брешь в стене, в которую ринулись Скорцени со своими диверсантами. Вслед за пехотинцами в брешь вошли танки, пугая взволновавшихся венгров. Первого венгерского офицера, возникшего на пути Скорцени в замке, обезоружил фон Фолькерсам. Следующий попался непосредственно Скорцени. "Человек со шрамами" закричал венгру:
— Отведите меня к командующему гарнизоном Замковой горы! У нас нет ни минуты времени!
Венгр кивнул Скорцени и послушно ответил:
— Пожалуйста, сюда!
Скорцени, венгр и несколько унтер-офицеров вбежали в здание. Оставив венгра позади, немцы кинулись по ступенькам наверх. Миновав два пролета, эсэсовцы увидели большую залу. У открытого окна стоял массивный стол, на котором растянулся венгерский солдат, целившийся во двор из пулемета. Одним прыжком унтершарфюрер СС Хольцср добрался до стола и выбросил пулемет в окно. Венгерский солдат даже не успел понять, что произошло. Тем временем Скорцени огляделся и направился к большой двухстворчатой двери. В послевоенных мемуарах Скорцени писал, что постучался в дверь венгерского генерала, но мой внутренний голос подсказывает мне, что он толкнул дверь сапогом.
Войдя в комнату, Скорцени обратился к генералу:
— Имею ли я честь говорить с командующим?
— Да, но… — промямлил венгр.
— Я требую немедленной капитуляции вашего гарнизона. Иначе будет перестрелка. Послушайте, вы желаете нести ответственность за кровопролитие между союзниками? Мы заняли все ваши укрепления. Поверьте, любое сопротивление сейчас уже бесполезно; оно может быть опасно лично для вас и ваших солдат.
В подтверждение слов Скорцени за окнами зазвучали выстрелы. Ситуация накалялась. За дверями раздался шум и топот сапог. Спустя мгновение в комнату вошел оберштурмфюрер СС Хунке. Щелкнув каблуками, он доложил Скорцени:
— Двор и главные входы находятся в наших руках. Жду дальнейших приказаний.
— Я отправлю офицеров, чтобы прекратить огонь… — сказал венгр. — Считаюсь ли я вашим пленником? — продолжил он.
— Как посчитаете вы, господин генерал. Мы согласны, чтобы и вы и ваши офицеры оставили у себя личное оружие, — ответил Скорцени.
Затем "человек со шрамами" и генерал стали обсуждать способы прекращения огня. Оказалось, что Хорти не оставил командующему генералу никаких инструкций. Было решено, что стороны создадут из офицеров совместные патрули — 1 немец и 1 венгр. Задачей патрулей будет контроль за прекращением огня и решение конфликтных ситуаций. Оставив одного офицера с генералом, Скорцени двинулся на поиски Хорти. По дороге Скорцени расставлял в ключевых местах здания солдат с фаустпатронами. При возникновении угрозы они должны были выстрелить так, чтобы воспрепятствовать продвижению противника.
Поиски Хорти не дали результатов. Позже "человек со шрамами" узнает" что в 5.45 утра регент Венгрии Миклош Хорти нашел убежище у Высшего руководителя СС и полиции в Венгрии обергруппенфюрера СС и генерала полиции и войск СС Карла фон Пфеффер-Вильденбруха, командующего войсками СС в Венгрии. Так сослуживец перешел дорогу Скорцени, в результате диверсант № 1 не смог похвастаться захватом еще одного диктатора.
Тем временем венгры оказывали сопротивление лишь в саду, там где наступали юнкера венского училища. Однако несколько фаустпатронов, выпущенных из окон замка, заставили защитников сада сложить оружие. К 6.30 сопротивление венгерских солдат было сломлено. Венгры сложили оружие, при этом немцы в соответствии с приказом Скорцени действовали максимально корректно. В ходе получасовой операции немцы потеряли 4 человек убитыми и 12 ранеными. Венгры потеряли 3 человек убитыми и 15 ранеными.
Скорцени приказал разоружить венгерский гарнизон, но офицерам было оставлено личное оружие. В 9.30 "человек со шрамами" приказал собрать венгерских офицеров во дворе замка. Он обратился к ним с проникновенной речью и призвал продолжать сражаться на стороне Германии. Со слов Скорцени, все венгерские офицеры остались верны союзнику, и он пожал руку каждому из них. Стоит сказать, что в своих воспоминаниях Скорцени многократно возвращался к теме военного товарищества, всячески превозносил свое рыцарское поведение и умение ладить с солдатами всех армий.
Тем временем в Будапеште стало формироваться новое правительство во главе с Ференцом Салаши из членов националистической партии "Скрещенные стрелы". Власть в стране и городе перешла к националистам. Скорцени отрапортовал об успехе операции и вскоре узнал, что он произведен в следующий воинский чин — оберштурмбаннфюрера СС и назначен командиром Истребительных соединений СС[34]. Кроме того, "человек со шрамами" был награжден за операцию Немецким крестом в золоте.
Несколько дней Скорцени оставался в замке и выполнял обязанности его коменданта. История повторялась — Вена в 1938 году и теперь в 1944-м — Будапешт. За прошедшие годы "человек со шрамами" научился извлекать выгоду из любого положения. Оказавшись хозяином прекрасного будапештского замка, Скорцени занял апартаменты, в которых раньше останавливался император Австро-Венгрии Франц-Иосиф. Две ночи Скорцени провел в его огромной постели, к услугам диверсанта также была огромная медная ванная размером 2,5 х 1,5 м. Прикасаясь в апартаментах к истории Габсбургов, Скорцени и не подозревал, что ему предстоит встреча с одним из них.
До сих пор существует еще много неисследованных аспектов Второй мировой войны. Одним из них является сотрудничество иностранных граждан с нацистской Германией и их служба в различных полувоенных вспомогательных организациях Третьего рейха. В книге подробно и беспристрастно рисуется картина службы иностранцев в армии Третьего рейха, проводится сравнительный анализ различных категорий добровольцев, рассматриваются внутриполитические аспекты, предопределившие коллаборационизм, предпринята попытка оценить вклад иностранных граждан в военные усилия Германии и проследить их послевоенную судьбу. Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся историей Второй мировой войны.
Войска СС традиционно считаются элитой вооруженных сил Третьего рейха. Несмотря на это в их истории есть много темных пятен и неисследованных моментов. Настоящая книга -попытка приподнять завесу над таинственностью и более подробно рассказать читателю об этих моментах. В книге рассказывается о боевых операциях войск СС на Восточном и Западном фронтах, дается сравнительный анализ офицерского корпуса войск СС и приводится наиболее полные сведения о численности иностранных добровольцев в рядах войск СС.
Новая книга К. К. Семенова «Русская армия на чужбине. Драма военной эмиграции 1920–1945 гг.» рассказывает о трагической истории наших соотечественников, отправившихся в вынужденное изгнание после Гражданской войны в России. Используя многочисленные архивные документы, автор показывает историю русских солдат и офицеров, оказавшихся в 1920-е годы в эмиграции. В центре внимания как различные воинские организации в Европе, так и отдельные личности Русского зарубежья. Наряду с описанием повседневной жизни военной эмиграции автор разбирает различные структурные преобразования в ее среде, исследует участие в локальных европейских военных конфликтах и Второй мировой войне. Издание приурочено к 95-летию со дня создания крупнейшей воинской организации Русского зарубежья – Русского Обще-Воинского Союза (РОВС). Монография подготовлена на основе документов Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного военного архива, Архива ГБУК г.
СА — Штурмовые отряды Национал-социалистической немецкой рабочей партии — вошли в историю Германии, при этом их существование окружено тайнами и мифами. Кем же были штурмовики — банальными преступниками, борцами за социализм или же политическими солдатами Гитлера? Немецкий историк Вальтер Герлиц, в целом негативно относившийся к СА, дал им очень точное определение — «новые формирования, служившие не государству, а идее, новой социорелигиозной доктрине спасения…».
Гражданская война в Испании (1936–1939 гг.) является одним из малоизученных военных конфликтов ХХ века, а ведь в ней участвовали и наши соотечественники. Новая книга Константина Семенова рассказывает о трагическом противостоянии русских эмигрантов в годы Гражданской войны в Испании. Автор рассматривает подоплеку конфликта, поляризацию политических течений Русского Зарубежья накануне Второй мировой войны, участие русских добровольцев в войне и их сотрудничество с советскими спецслужбами и странами Оси.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Мария Михайловна Левис (1890–1991), родившаяся в интеллигентной еврейской семье в Петербурге, получившая историческое образование на Бестужевских курсах, — свидетельница и участница многих потрясений и событий XX века: от Первой русской революции 1905 года до репрессий 1930-х годов и блокады Ленинграда. Однако «необычайная эпоха», как назвала ее сама Мария Михайловна, — не только войны и, пожалуй, не столько они, сколько мир, а с ним путешествия, дружбы, встречи с теми, чьи имена сегодня хорошо известны (Г.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Чем так близок русскому читателю популяризатор духовных практик индейцев Латинской Америки? Тем более что с позиций этнографа-американиста Кастанеда далёк от правил современной науки; он, несомненно, в чём-то осовременивает полученные им знания, приближает их к мировосприятию западного человека. И тем не менее в его книгах есть нечто неуловимое и сокровенное; может быть, это и есть примета истинного посвящения в науку индейских магов? Быть может, наука эта настолько древняя, что в баснословно далеком прошлом её истоки смыкаются с тайными знаниями незапамятных предков славянских волхвов?Знак информационной продукции 12+.
Наши современники хорошо усвоили со школьной скамьи, что Бенкендорф был для Пушкина «злой мачехой», нерадивой нянькой. Зададимся вопросом: а кем Пушкин был для Бенкендорфа? Скрещение биографии Бенкендорфа с биографией Пушкина — удобный случай рассказать о шефе жандармов больше, чем принято. И не только о нем. За плечами Александра Христофоровича вырастает целый мир, встают события и люди, которые как будто не играют в жизни поэта особой роли или значатся «недругами». Читателю полезно узнать, что коловращение вокруг поэта было далеко не единственным и даже не центральным в тогдашней русской вселенной.
Автор книги, доктор исторических наук, профессор А.П. Богданов, используя подлинные, каждый раз тщательно проверенные на достоверность исторические источники, раскрывает обстоятельства бытия святого князя Александра Невского. Раскрывает настолько четко и детально, что читатель может поставить себя на место его героя, «примерить» к себе тяжесть решаемых им проблем и испытать — в меру остроты личного восприятия — трагедию человека, жертвующего всем для спасения Святой Руси. Серьезное и в то же время доступное широкому читателю исследование жизни святого князя дает возможность получить ясное понимание его подвига.
Можно сказать без преувеличения — это имя знакомо каждому российскому читателю благодаря книге Александра Дюма «Три мушкетёра». Однако оценки политической деятельности «Красного кардинала» до сих пор кардинально расходятся. Воспитанный Дюма «широкий читатель» традиционно относится к Ришелье враждебно, но профессиональные историки давно воздали должное силе и таланту этой личности, которой фактически в одиночку приходилось противостоять неприкрытой враждебности со стороны всего двора Людовика XIII. Между тем завоевания политики Ришелье оказали непосредственное влияние на ход истории всей Европы.