Скорая десантная помощь - [63]

Насколько позволяли разглядеть кроны деревьев, передняя часть двора представляла собой целые галереи ярких клумб, несмотря на осень продолжающих радовать глаз разноцветными россыпями цветов, между которыми тянулись длинные, геометрически правильные параллелепипеды бордюрного кустарника.

Убедившись, что и во дворе никого не видно, Лавров одним рывком перемахнул через ограждение и, приземлившись с его внутренней стороны, от неожиданности замер – оскалив клыки, к нему с угрожающим видом приближался огромный темно-палевый пес с черной мордой. По всей вероятности, это был английский мастиф.

Рука привычным движением выхватила из-за пазухи «Вист», щелкнул предохранитель. Поглядев на пса и свой пистолет, Андрей заколебался. Выстрел мог привлечь к себе внимание садовника, который наверняка в этот момент сидел где-нибудь в сторожке, да и самого хозяина виллы насторожил бы. Кроме того, очень не хотелось убивать животное. И тут Лавров вспомнил знакомого по детским годам соседа по улице, вечно подгазованного дядю Рому, до сплошной синевы исколотого татуировками. Тот славился тем, что мог укротить любую, даже самую злую собаку. Не раз на спор в присутствии обескураженных хозяев он спокойно отвязывал непонятно отчего присмиревших питомцев с цепи и за ошейник уводил со двора.

Мелькнула мысль: «А что, если попробовать?» Сунув пистолет на место, Андрей внутренне собрался и, приведя себя в состояние абсолютного спокойствия, мысленно представил себе мастифа смирно сидящим на земле. Словно почувствовав что-то непонятное, пес и в самом деле приостановился, озадаченно глядя на чужака. Лаврова это буквально окрылило. Он отчетливо почувствовал в себе силу, позволяющую ему повелевать этим живым существом.

– Сидеть! – негромко приказал Андрей, и, словно его поняв, хотя он говорил по-русски, пес как-то неохотно примостил свой зад на траве, неуверенно повиливая хвостом и недоуменно приоткрыв рот.

Спокойно подойдя к нему, Лавров погладил его по голове, приговаривая:

– Хорошая собака! Умная собака! Ну, идем, покажи мне, где твой хозяин.

Тот, поднявшись, послушно пошел к дому, временами оглядываясь, как бы желая сказать, чтобы незнакомец не отставал. Выглянув из-за угла, Андрей увидел мужчину, который, стоя к нему спиной, менял распылитель у одной из клумб. Бедолага не успел даже ахнуть, как получил удар, вмиг отключивший его сознание. Пес на это отреагировал лишь недоуменным поскуливанием. Связав садовника и заткнув ему рот, Лавров направился к входу в виллу.

В просторном холле он посадил садовника в кресло у окна и по лестнице поднялся на второй этаж. Судя по элитной мебели, здесь, скорее всего, была гостиная, из которой в глубь дома вел коридор с резными фасонистыми дверями.

Подойдя к одной из них и тихо поскуливая, мастиф начал царапать по ней лапой. Андрей нажал на бронзовую ручку, и дверь тут же бесшумно распахнулась. Заглянув внутрь, в розовом полумраке, создаваемом шторами на окнах, он увидел перед собой большую комнату. Судя по обстановке, это была спальня, что подтверждала и происходившая на необъятно просторной кровати, в правом дальнем углу, а-ля шизо-гигантомания.

Громко сопя, сладострастно охая и подстанывая, на просторах суперложа костляво-худосочный тип оприходовал совсем еще молоденькую блондиночку, которой, вероятнее всего, едва ли было и шестнадцать. Подле кровати в специальных напольных канделябрах горело несколько красных свечей, распространяя по помещению аромат каких-то тропических благовоний. Тут же, на столике, стояла откупоренная бутылка вина, не до конца опорожненные бокалы, лежали фрукты и сладости, а чуть поодаль, на другом столике, – плети, ошейники, наручники…

Наиболее примечательным было оформление стен спальни. На них висели картины с готическим сюжетом, который любой нормальный искусствовед мог бы определить лишь как крайний декаданс, а также всякого рода кабаллистические и чернокнижные символы и амулеты.

Мастиф с радостным лаем подбежал к кровати, наверняка настроившись принять участие в веселых забавах, каковым предавался его хозяин. Удивленно оглянувшись, Томо Дюгс брыкнул ногой, к пятке которой прикоснулся холодный собачий нос, и противным голосом заверещал:

– Кейк! Але ву зон! (Кекс! Пошел отсюда!)

Снимая происходящее на камеру телефона, из сказанного Дюгсом по-французски Лавров понял только то, что собаку зовут Кексом. А о том, что хозяин конкретно приказал псу, лишь догадался.

– Добрый день, мистер Дюгс! – продолжая снимать на камеру резвящуюся парочку, произнес он это по-английски предельно доброжелательным, отчасти даже сочувственным тоном. – Как у вас дела?

Ответом ему был дружный, испуганный вопль:

– Кто здесь?! Кто вы такой?!

– Мама! Помогите!!!

Девица, с неожиданной энергией спихнув с себя огорошенного происходящим кавалера, поспешно завернулась в простыню и изумленно воззрилась на непрошеного гостя, запоздало закрыв лицо рукой при виде гаджета, производящего съемку. Томо Дюгс закрыл низ живота руками и, перейдя на английский, с крайним недовольством заорал:

– Вон отсюда! Кекс – фас!

Пес, дернувшись было исполнять приказание, наткнулся на взгляд чужака, который приятельски распорядился: