Скопец, сын Неба - [8]

Судья Зеведей невзлюбил Иисуса с того дня, как тот появился в Назарете после многих лет странствий. Ведь Зеведей чуть не погубил учителя, и это стало первым ударом по сыновним чувствам Иоанна. До тех пор он лишь мысленно не соглашался с отцом, в тот день он его осудил сердцем.

А сегодня утром Зеведей тоже назвал Иисуса безумцем.

- Ты хочешь идти к погибели за этим безумцем? - кричал в бешенстве он.- За этим безумным, который набрался ереси у язычников! Он ослепил тебя звонкими фразами. Когда слепой ведет слепого, оба упадут в яму. Я запрещаю тебе идти с этим плотничьим отродьем!

Рядом стоял старший брат Иоанна Иаков, и был согласен с отцом. Он осуждающе молча. На его лице словно была написана пятая заповедь Моисея: почитай отца и мать своих.

А судья продолжал:

- Мой сын превратился в дурака. Опозорил меня на свадьбе. А теперь хочет позорить еще дальше. Я не для того тебя родил и вырастил, чтобы отдать на погибель какому-то прощелыге!

Иоанн хлопнул дверью. Нашел Иисуса и напросился в спутники. “А как же твой отец?” - спросил учитель. Он соврал. Иисус все понял и лишь сказал, глядя с улыбкой в глаза Иоанну:

- Человек делает свой выбор, даже когда ничего не выбирает. Ты сделал свой выбор.

И вот теперь, шагая по избранному им пути, юноша со вздохом повторяет:

- Да, трудно человеку покинуть обжитые места.

Холодное упрямство на лице Иисуса сменилось уже его обычным печально-ласковым выражением, которое и околдовало юношу своим одиночеством.

- Странность, мой мальчик, в том, - продолжает разговор Иисус,- что человек не всегда выбирает, как ты говоришь, прекрасные места и обживает их. Некоторые места тебе совсем не понравились бы, ибо человек порою сходит с дороги не в садах, а в пустынях.

- А пустыни тоже есть! - живо отзывается Иоанн и тут же добавляет к своему воображаемому пейзажу безжизненные пески. - Но кто же предпочтет дворцу пустыню?

- Есть и такие.

- А ты знаешь этих странных людей?

- Да, - коротко отвечает Иисус и бросает взгляд на своего спутника слева. - Знаю одного.

Иуда ловит этот взгляд, покашливает, но отмалчивается.

Иоанн не замечает их бессловесного диалога.

- Может быть, это Иохонан Креститель? - задумчиво спрашивает он. - Он живет в пустыне и очищает людей в Иордане.

- Он тоже.

- А кто еще?

- Чтобы жить в пустыне, совсем не обязательно уходить в настоящую пустыню. Иногда человек создает её вокруг себя. Живущий с тобой по соседству может быть из этой пустыни.

- А ты из пустыни? - простодушно вопрошает юноша.

- Я тот, кто идет по дороге к Царству Небесному. Всякий сошедший с дороги становится мертв для Духа и сошедший в пустыне - тоже. Но ему воскреснуть легче других. Он - уже один. Его никто не удерживает там, а пустыня сама гонит прочь. Ты прав, Иохонан Креститель из пустыни, как и все пророки до него. Заслуга его в том, что он сошел с дороги не в садах, а во мрачном месте. И голос его - голос кричащего в пустыне. Но тому, кто идет по дороге, заслуга еще больше. Он наследует Небо. Со мной ли ты, Иоанн?

- C тобой, учитель! - горячо отзывается юноша.

Он не замечает скептического взгляда Иуды в свою сторону, увлеченный новой игрой: теперь он будет смотреть на каждого встречного новым взглядом, разгадывая место его душевного пребывания. Как назло вокруг нет ни души. И тогда первым объектом своего исследования он решает сделать их третьего спутника. Он чуть отстает от группы, чтобы взглянуть на Иуду сквозь приобретенную им волшебную призму. Хромой, старый, нелюдимый. Он точно не из дворца. Смешно воображать его посреди цветущего сада срывающим плоды жизни или лежащим на лугу со свирелью и венком на лысой голове. Не хочется помещать его и в пустыню. Из слов учителя Иоанн понял, что пустыня - самое престижное место. От нее рукой подать до Царства Небесного.

- А пещеры вдоль дороги есть? - обращается он к Иисусу.

- Есть все, что можешь вообразить.

Значит, Иуда - из пещеры, удовлетворенно решает Иоанн. И денежный ящик у него как пещера, в которой он хранит свои сокровища. Юноша весьма доволен своим умозаключением.

А кто же он сам? О, тут нет сомнений! Он, как и возлюбленный учитель, идет по дороге к Небесному Храму. Иоанн вдыхает полной грудью осенний воздух и оглядывается по сторонам. Вокруг по-прежнему Галилейские холмы. Как хорошо, когда знаешь куда идешь. Впереди Царство Небесное. Он ровняет шаг, чтобы идти в ногу с Иисусом как одно целое. Где хромому Иуде так идти!

- Я люблю дороги, - философски изрекает Иоанн.

- И не одни дороги, похоже, - подшучивает Иисус. - Вчера мы слышали замечательную речь в защиту любви.

Юноша мгновенно смущается. Он ловит беззвучную усмешку Иуды и начинает сердиться. Что позволительно Иисусу, не позволительно Иуде: смеяться над ним. На вчерашней свадьбе он, конечно, оплошал, почти опозорился, но именно учитель пришел к нему на помощь, совершив для него маленькое чудо. Именно так. По-другому это не назовешь - маленькое чудо в Кане Галилейской…

Чудо. Чудеса. Это то, чего больше всего желает душа Иоанна. Он живет в постоянном ожидании чуда, его сердце открыто для всего необыкновенного. Говорят, самое лучшее в празднике - его предвкушение. Это тем более справедливо для чуда, которое не привязано к месту и времени. Чудо большей частью состоит из ожидания чуда. Когда живешь в готовности увидеть его, оно, в конце концов, совершается.