Скопец, сын Неба - [4]

Шрифт
Интервал

Синекдоха (др.-греч. συνεκδοχή) – выражение большего через меньшее, замена слова, обозначающего известный предмет или группу предметов, словом, обозначающим часть названного предмета или единичный предмет; отсюда и латинское наименование этого тропа – pars pro toto (часть взамен целого). Язык философии, если упрощать его для образности, становится синекдохическим. И вот Иисус произносит одну из таких синекдох: «Должно вам родиться заново». Ведь сам он переродился: он был одним из сынов человеческих и стал одним из сынов Неба. Но эта фигура речи вызывает у галилейских рыбаков, привыкших пользоваться языком по его прямому бытовому назначению, лишь недоумение. Разве возможно человеку вновь войти в материнское лоно? – вопрошают апостолы. Иисус им что-то объясняет в своем словоупотреблении (поскольку эти рыбаки «как дети»: им играют на свирели, – они не радуются, им поют песни, – они не плачут). Но результатом всего этого смыслового одиночества Мессии (ведь «мысль изреченная есть ложь», а глас вопиющего в пустыне – это крик отчаяния в глухом мире) становятся лишь два христианских мифа: о непорочном зачатии Сына Божьего, который родился не так как все, и о Царстве Небесном, в котором праведники родятся вновь для вечной жизни.

Что касается первого мифа, то практика обожествления некоторых личностей была широко распространена в античном мире. Напомню лишь самые известные: фараон Эхнатон, сын бога Атона, Александр Македонский, сын Зевса и Роксаны, император Август, сын Юпитера. А еще по этому миру бродила армия шарлатанов - потомков блудливого пантеона. Из глубочайшей симпатии к Иисусу (не хочу использовать искалеченное слово «любовь») я отказываюсь верить, что он причастен к этой пошлой выдумке.

Очевидно, Иисус выступал с речами в вызывающей манере. Марк и Матфей сообщают, что в родном Назарете Иисуса чуть не сбросили в ущелье, а в Капернауме его хотели побить камнями. Были у него конфликты в Хоразине, в Вифсаиде, после которых родилась надменная фраза: «не давайте святыню псам». В Храме было сказано что-то ужасное. Это – самоубийство. А потом последний выкрик на кресте: Небо, Небо, зачем я был здесь?

Они так ничего и не поняли. И через семь недель шабуота на пятидесятницу было состряпано христианство, по сути своей абсолютно фарисейское. В номинальном смысле это слово подразумевает учение о бессмертной душе и загробной жизни, которого не было в Торе Моисея. Знаменитая скорбь Соломона заключается именно в том, что саддукеи не признавали загробный мир. Поэтому «участь человека и участь скота – одна участь». Христианство было теологическим продолжением фарисейства. А первым епископом Иерусалимской церкви стал нашрит Иамес, тот самый родной брат Иисуса, который вместе со всем святым семейством считал его бесноватым. Надо полагать, именно этим вызваны его горькие фразы: «Враги человека – домашние его» и «Нет пророку чести в своем отечестве».

Можно предположить (совершенно бездоказательно), что стало с телом, возле которого не оказалось ни одного из учеников, ни одного из евангелистов. Идиллический рассказ Иоанна о том, как он с Божьей Матерью стоял у креста и был благословлен оттуда Сыном Божьим, синоптическими евангелистами не подтвержден. Но все трое, упомянув в отдалении Марию из Магдалы, сообщают о появлении неизвестного лица – Иосифа из Аримафеи, «члена Совета», который и берет на себя заботу о погребении Мессии. Думаю, он был послан Иудой – единственным другом Иисуса, который тоже не остался жить, но разбил на Тофете свое тело о камни. И в это же время тело Иисуса исчезло…в какой-нибудь пещере на том же проклятом Тофете, где во времена Соломона приносили человеческие жертвы финикийскому богу Молоху, и сам царь-мудрец отдал одного из своих сыновей на сожжение.

Традиционно Иуда именуется сыном Симона Искариота. Это принято понимать как указание на город – Кариот. Но буквально такого города, кажется, в Иудее не было. Поэтому считается, что допущена ошибка при переписывании (в плохой истории Булгакова этот город – Кириаф). Имеется версия (Кульман), что Искариот есть Сикариот по названию фригийского змеевидного кинжала – сика. Террористическое крыло национал-патриотической партии зелотов (ревнителей) именно так и называлось: «сикариями» - кинжальщиками. Очевидно, одним из таких террористов-сикариев был бар Аббас («разбойник Варавва»). Сикариот можно перевести как Соратник, Воитель. Я думаю, что Иуда был чудовищно оклеветан Иоанном, который, очевидно, терпеть его не мог. Возможно, зелот Иуда презирал этого юнца, которому в ту пору было лет 18.

Ницше был прав: Евангелия следует читать в перчатках, чтобы не запачкаться. Но вот уже на протяжении двух тысяч лет люди читают их, независимо от того, верят они в эту историю или нет. Потому что среди всего этого мусора вдруг встречаются потрясающие, пронзительные строки. Кто-то же произнес эти строки в том дремучем Израиле. И тот, кто их произнес, был великий умница! Настоящий скопец.

 Хронология

Часть первая. ИОАНН ………………………... (октябрь – декабрь 32 г.)

Часть вторая. ПЕТР ……………………. (декабрь 32 г. – февраль 33 г.)


Еще от автора Сергей Борисович Юрченко
Я. Философия и психология свободы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Социология: Левиафан и дитя

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Философия и логика времени, или О неполноте сознания

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Гностикос. Вселенная и самосознание

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.