Скопец - [22]
Пристав опять прервался, дабы перевести дыхание, но молчание его превратно истолковал Лядов, обратившийся к окружающим:
— Это что же, всю прислугу, значит, назвал, а о нас позабыл?
— Подождите вы, — остановил капельмейстера полицейский, — я ещё не закончил. Продолжим-с: «Оставшуюся сумму разделить на следующие доли: подворью Валаамского монастыря в Санкт-Петербурге — двадцать пять процентов в денежном выражении и икону Николая Чудотворца в драгоценном окладе. Актрисам Александринского Императорского театра Смирнитской Тамаре Платоновне и Михайловского театра Епифановой Надежде Аркадиевне — по двадцать процентов оставшихся денег, хотя по совести, ни та, ни другая не заслужили сего. Однако, пусть они получат эти деньги, дабы воочию доказать всему свету, что не всякая кость застреёт в жадной глотке».
— Что-о-о??? — выдохнули обе дамы. Отреагировали они спонтанно и при этом совершенно одинаково, что со стороны выглядело довольно забавно. Только потом Тамара Платоновна быстро справилась с первым шоком, а Надежда Аркадиевна так и застыла с выражением полного ошеломления на лице, ее шея и открытая декольте часть груди стремительно начали покрываться малиновыми пятнами.
— Ну да, так и написано, — пристав сам остолбенел от прочитанного и, покосившись на секретаря, добавил, — Ты это, конечно, не пиши, указывай только цифры, а то… завещатель-то шутником оказался! Дальше читаю, так: «капельмейстеру Императорских театров Лядову Антону Антоновичу отдать пяти процентов вырученных денег». Гм, так в тексте, завещатель, похоже, с падежами напортачил. «Сему мясоеду Лядову хватит столько, и то много будет»… Это тоже писать не надо, — приказал пристав секретарю. — «Нотариусу Утину Лавру Ильичу — двадцать процентов и моему многолетнему биржевому маклеру, Бесценному Филиппу Андреевичу, за толковую службу — десять процентов».
На третьем листе завещания оказались весьма пространные рассуждения автора о смысле жизни, справедливости и воздаяни и о том, что Соковников своей последней волей, не желая кого-то обидеть, старался рассчитаться с каждым, перед кем чувствовал какую-либо нравственную ответственность. Далее шли подписи как самого завещателя, так и свидетелей, удостоверявших его личность, а именно доктора Франца Гессе, управляющего Якова Селивёрстова и лакея Владимира Базарова.
После прочтения документа в помещении на некоторое время воцарилась напряжённая тишина. Присутствовавшим на осмысление услышанного явно требовалось какое-то время. Вдруг послышался звенящий, как натянутая струна, голос г-жи Епифановой:
— Я так и не поняла, двадцать процентов — это больше или меньше, чем те пять тысяч, которые мне предназначались по старому завещанию?
Не подлежало сомнению, что дама пребывала в состоянии крайне взволнованном.
И тут всех словно прорвало; присутствовавшие заговорили разом, не слушая друг друга. Шумилов увидел побледневшее лицо племянника, что-то требовательно доказывавшего приставу; Лядов принялся вытирать лысину платком, негодующе бормоча себе под нос нелестные эпитеты в адрес покойного миллионера; купцы Локтев и Куликов казались довольны и открыто улыбались, лишь усиливая недовольство прочих; обе актрисы почему-то бросились к доктору Гессе, намереваясь что-то выяснить, но слов было не разобрать. Лишь один монах Никодим сидел нахмурившись, опустив глаза в пол, точно увидел нечто необыкновенно интересное на носах своих старых сапог с обрезанными голенищами. В толпе присутствовавшей здесь же прислуги стоял такой же гул голосов.
Нотариус Утин, выждал паузу, переглянулся несколько раз с Шумиловым и, обведя всех взглядом, громко хлопнул в ладоши, привлекая внимание:
— Господа, по вашей реакции я вижу, что последняя воля Николая Назаровича вызвала определённое недоумение…
— Уж не то слово, господин нотариус, — с вибрацией в голосе моментально отозвалась г-жа Смирнитская, — я чувствую себя просто-напросто обворованной!
— Простите, уважаемая, но я никак не могу согласиться с такой оценкой.
— Вы не можете, да? Позвольте уточнить, сколько получили вы? — наступательно и скоро вновь заговорила актриса; поскольку нотариус не ответил, она оборотилась к прочим присутствующим. — Господа, кто-нибудь записывал подряд? Можете сказать, сколько получил наш дорогой нотариус?
— Не надо лезть в мой карман и считать там деньги, — парировал нотариус.
— Карман, говорите, да? А то, что из карманов других людей — моего, или, скажем, Надежды Аркадиевны — деньги вытащены, сие вас никак не беспокоит?!
— Из вашего кармана, госпожа Смирнитская, ничего не вытащено, потому как туда пока ещё ничего не положено, — с невозмутимой корректностью отозвался Утин. — Деньги принадлежали покойному Николаю Назаровичу, и на то, как ими распорядиться, он имел полное право не спрашивать ничьего — в том числе и вашего! — мнения.
— Ах вот оно что! — понижая голос до свистящего шепота, отчего впечатление сдерживаемого негодования только усилилось, продолжала дама. — Вам, господин нотариус, видимо, дали самый сладкий пирожок! Скажет мне кто-нибудь, сколько отвалилось господину Утину от щедрот Николая Назаровича?! — повторила свой вопрос актриса, обводя присутствующих горящим взглядом.
Документальное исследование «Уральский Монстр. Хроника разоблачения самого таинственного серийного убийцы Советского Союза» (в двух книгах) посвящено реальной, но совершенно неизвестной ныне истории похищений и убийств малолетних детей в Свердловске в 1938-1939 гг. Автор тщательно анализирует ход следствия на всём его протяжении, вскрывает огрехи и недоработки правоохранительных органов и предлагает читателю свою версию таинственных событий, заметно отличающуюся от официальной.
Разобраны основные версии происшедшего вечером 1 февраля 1959 г. на склоне горы Холатчахль на Северном Урале, восстановлена последовательность действий участников драмы, объяснены логика, причинно-следственные связи и взаимная обусловленность внешне противоречивых событий.
В начале XX столетия в восточных штатах США прокатилась волна немотивированных жестоких убийств. Неизвестный преступник в ночное время проникал в дома и, используя топор, убивал всех жильцов. Сейчас эти преступления связываются с серийным убийцей, оставшимся неразоблаченным. Автор предпринимает попытку проанализировать схожие преступления и на основе современных криминологических представлений понять, совершались ли они действительно одним человеком, и если да, то что им двигало.
История эта будоражит воображение уже не первое десятилетие. О ней написаны книги, сняты фильмы, ей посвящены тысячи страниц интернет-форумов и блогов. Авторы более двух десятков версий разной степени безумия и достоверности на протяжении десятилетий пытались вогнать странные и противоречивые события в прокрустово ложе собственной логики, отсекая то, что ей противоречило и добавляя то, что, по их мнению, добавить следовало. Но истинная картина случившегося вечером 1 февраля 1959 г. на склоне горы Холатчахль на Северном Урале так и не была установлена.
Сюжет романа основан на реальных событиях — убийстве в августе 1885 г. в самом центре столицы, в гостинце «Знаменская», неизвестного мужчины. Преступление без очевидного мотива, произошедшее при весьма загадочных обстоятельствах, стало широко известно и вызвало немалый переполох среди обывателей. Вместе с героями романа — частным сыщиком Шумиловым и чинами Сыскной полиции — читатель пройдет все зигзаги расследования, каждый шаг которого переворачивал картину случившегося с ног на голову.
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Если весь мир – театр, то балетный театр – это целый мир, со своими интригами и проблемами, трагедиями и страстями, героями и злодеями, красавицами и чудовищами. Далекая от балета Лиза, живущая в Турции, попадает в этот мир совершенно случайно – и не предполагает, что там ей предстоит принять участие в расследовании загадочного убийства и встретиться с любовью… или это вовсе не любовь, а лишь видимость, как всё в иллюзорном мире театра?Этот роман не только о расследовании убийства – он о музыке и о балете, о турецком городе Измире и живущих в нем наших соотечественниках, о людях, преданных театру и готовых ради искусства на все… даже на преступление.
В номере:Денис Овсянник. Душа в душуИгорь Вереснев. Спасая ЭрикаОксана Романова. МощиТатьяна Романова. Санкторий.
Каждый думает, что где-то его жизнь могла бы сложиться удачнее. Такова человеческая натура! Все мы считаем, что достойны лучшего. А какова реальность? Всегда ли наши мечты соответствуют действительности? Не стоит винить свою Родину во всех бедах, свалившихся на вашу голову. В конечном счете, ваша судьба находится исключительно в ваших руках. В этом остросюжетном детективе перед читателем открывается противоречивая Америка, такая соблазнительная и жестокая. Практичные американцы не только говорят на другом языке, но они и думают по-другому! Как приспособиться к новой жизни, не наляпав ошибок? Да и нужно ли? Данный детектив входит в серию «Злополучные приключения», в которых остросюжетная линия тесно переплетена с записками путешественника и отменно приправлена искромётным юмором автора.
Загадка сопровождает карты Таро не одну сотню лет. А теперь представьте колоду, сделанную из настоящего золота, с рисунками, нанесенными на пластины серебром. Эти двадцать две карты смело можно назвать бесценными. Стоит ли удивляться, что того, кто владеет ими, преследует многовековое проклятие…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу романа «Маятник» положена реальная история убийства в августе 1883 г. в центре Санкт-Петербурга, в доме № 57 по Невскому проспекту, 13-летней девочки Сарры Беккер. Преступление и его последующее расследование вызвали большой интерес современников и прессы. Неординарные обстоятельства этого убийства нашли отражение в учебниках психиатрии и криминалистики дореволюционной поры. В 2006 г. издательство «Крылов» выпустило сокращённый вариант романа под названием «Бриллиантовый маятник».
Сюжет романа «Лекарство от долгой жизни» основан на реальных событиях, связанных со скоропостижной смертью владельца крупной пароходной компании Николая Максименко, последовавшей в октябре 1888 г. Расследование тривиальной смерти от тифа привело к раскрытию хитроумного заговора с целью захвата доходного предприятия. В 2006 г. сокращенный вариант книги под названием «Царская экспертиза» вышел в издательстве «Крылов». Настоящее издание представляет собой авторский вариант текста.
Роман «Гувернантка» является хронологически первым в серии «Невыдуманные истории на ночь». Сюжет его основан на реальных событиях — обстоятельствах расследования подозрительной смерти в апреле 1878 г. Николая Познанского, 18-летнего сына жандармского полковника (в романе — Прознанский). В отравлении была заподозрена домашняя воспитательница, предположительно состоявшая в интимных отношениях с молодым человеком. Интригующие перипетии этого расследования широко обсуждались прессой тех лет.