Скользя во тьме - [5]

— Как-то вечером, — объяснил Чарльз Фрек, — мы с Бобом и еще с одной девушкой раздобыли несколько старых альбомов Саймона и йрфункеля, и ты тоже там сидела… — Она тогда усердно заполняла капсулы первоклассной смертью — одну за другой. Час с лишним. «Эль Примо. Нумеро Уно: Смерть». А когда закончила, то положила перед каждым по капсуле, и они их дружно глотнули. Все вместе. Кроме нее. Я только торгую, сказала она тогда. Если начну глотать, всю прибыль сожру.

— А я думала, ты хочешь сбить меня с ног и трахнуть, — призналась девушка.

— Да нет же, — запротестовал Чарльз Фрек. — Я просто подумал, не хочешь ли ты… — Он замялся. — Ну, типа прокатиться. — Тут до него вдруг дошло. — Как так трахнуть? — ошалело спросил он. — Прямо на тротуаре? Средь бела дня?

— Может, в парадняке. Или в машину меня затащишь.

— Но я же тебя знаю, — запротестовал Чарльз Фрек. — Да и Арктур меня за такие фокусы замочит.

— Ну, я тебя не узнала, — объяснила Донна. — Я типа близорука.

— Контактные линзы надо носить. — Какие у нее глаза чудесные, подумал он. Большие, темные, теплые. Стало быть — она не на дозняке.

— Линзы у меня были. Но одна упала в чашу с пуншем. В кислотный пунш, на торчковой тусовке. И, понятное дело, утонула. А потом какой-то мудак осушил чашу и выпил мою линзу. Надеюсь, она вкусная — я за эти линзы тридцать пять баксов выложила.

— Хочешь, подвезу, куда тебе надо?

— Ты же меня в машине трахнешь.

— Не-е, — помотал головой Чарльз Фрек. — Да я сейчас и не могу — последние пару недель. Наверное, мне что-то в корм подмешивают.

— Рада слышать, но мне уже такое грузили. Все вечно меня трахают. — Она тут же исправилась: — По крайней мере, пытаются. Вот что значит быть девушкой. Прямо сейчас я преследую одного парня в судебном порядке. За приставание и оскорбление действием. Мы требуем денежное возмещение в размере сорока тысяч.

— А что он конкретно сделал?

— За сиську меня схватил, — ответила Донна.

— Ну, это на сорок тысяч не потянет.

Они вместе побрели к его машине.

— У тебя есть что продать? — спросил Чарльз Фрек. — Мне совсем хреново. Блин, у меня почти что голяк. Ни черта нет, если вдуматься. Мне бы хоть немного. Есть у тебя хоть чуть-чуть?

— Немного я достану.

— Колеса, — уточнил он. — Я не ширяюсь.

— Ага. — Донна сосредоточенно кивнула. — Но видишь, какое дело — прямо сейчас и правда голяк… Запас временно истощился. Наверное, ты уже просек. Очень много я тебе не достану, но…

— Когда? — перебил Чарльз Фрек. Они уже добрались до машины; он остановился, открывая дверцу, потом залез внутрь. С другой стороны влезла Донна. Они сели бок о бок.

— Послезавтра, — сказала Донна. — Если смогу изловить того парня. Думаю, смогу.

Блин, подумал он. Послезавтра.

— А раньше? Типа — сегодня вечером?

— Самое раннее — завтра.

— И почем?

— Шестьдесят долларов за сотню.

— Блин! — возмутился он. — Это же грабеж!

— Зато они суперские. Я их и раньше у него брала; пойми, это не то, чем обычно торгуют. Можешь мне на слово поверить — они того стоят. Вообще, когда могу, я скорее предпочитаю брать товар у него, чем у кого-то другого. Но они у него не всегда есть. А сейчас он, похоже, только-только на юг смотался. На днях вернулся. Он сам их берет, так что я точно знаю, что они классные И тебе не придется платить вперед. Только когда я их до-стану. Идет? Я тебе доверяю.

— Я и так никогда вперед не плачу, — заметил Чарльз Фрек.

— Иногда приходится.

— Идет, — согласился он. — Тогда раздобудешь мне хотя бы сотню? — Тут Чарльз Фрек попытался стремительно прикинуть, сколько он сможет взять. За два дня он, может статься, наскребет сто двадцать долларов и тогда возьмет у нее двести таблеток. А если тем временем подвернется сделка повыгодней, с другими, у кого окажется, он запросто плюнет на Донну и купит там. Вот как клево было вперед не платить. А кроме того, и не кинут.

— Повезло тебе, что ты на меня наткнулся, — сказала Донна, когда он завел машину и с трудом вписался в общий поток. — Примерно через час у меня стрелка с одним типом, и он, скорее всего, запросил бы все, что я смогу раздобыть… Тогда бы тебе ничего не светило. А так — сегодня твой день. — Она улыбнулась, и Чарльз Фрек тоже,

— Хорошо бы ты их пораньше достала, — сказал он.

— Если достану… — Открыв сумочку, Донна вынула оттуда блокнотик и ручку, на которой было оттиснуто БАТАРЕЙНОЕ ПИТАНИЕ «ИСКРА». — Как мне тебя найти? И я забыла, как тебя зовут.

— Чарльз Б. Фрек, — сообщил он. Потом дал свой номер телефона — не свой, конечно, а номер одного знакомого цивила, чьим телефоном в таких случаях пользовался. Донна все старательно записала. С каким трудом она пишет, подивился Чарльз Фрек. Щурится и медленно-медленно корябает… Теперь таких девчонок всякой хрени в школах не учат, подумал он. У, обормотка неграмотная. Зато одно загляденье. Ладно, пусть читать-писать не умеет — хрен ли с того? Что для телки важно — так это такие вот буфера.

— А знаешь, я тебя, кажется, помню, — сказала Донна. — Типа того. Тот вечер теперь как в тумане; мне как-то не по себе было. Я только помню, что засыпала порошок в эти капсулки от реланиума. Сам реланиум мы на хрен выбрасывали. Я тогда, кажется, половину просыпала. В смысле, на пол. — Она задумчиво смотрела на него, пока он крутил баранку. — А ты вроде как ничего, — продолжила она затем. — Ты и дальше покупать будешь? Тебе потом еще захочется?