Сколько нами пройдено... - [30]

Вскоре пронесся слух, будто возле этого совхоза появились немецкие танки. Я сначала не поверил — ведь там вместе с оперативной группой штаба находился командующий фронтом. Связь с оперативной группой штаба по-прежнему отсутствовала. Нужно было срочно принимать решение, и я приказал погрузить людей, а также управленческое имущество на автомашины и двигаться к станице Белореченской, на нашу запасную базу. А сам с начальником штаба тыла, двумя автоматчиками и шофером помчался на легковом ЗИСе в совхоз, чтобы узнать, что там случилось. В пути мы повстречали члена Военного совета фронта адмирала И. С. Исакова. Он ехал в Белореченскую, но не был в курсе последних событий.

Уже подъезжая к совхозу, мы остановили на шоссе пожилого мужчину, который рассказал, что видел за пригорком, у речки, немецкие танки. В нашем штабе, по его словам, никого не осталось. Самое высокое начальство улетело на самолетах У-2, а остальные отбыли на машинах.

Ехать дальше, чтобы убедиться, правду ли говорит местный житель, было безрассудно: совхозные дома и постройки лежали примерно в двух километрах. Оттуда, безусловно, хорошо просматривались поле, шоссе и одинокий ЗИС.

Поразмыслив, мы с начальником штаба решили, что прежде всего следует разыскать Буденного и его оперативную группу. Они, по всей видимости, передислоцировались в Белореченскую. Мы повернули туда же.

Едва отъехали от совхоза, нашему взору предстала картина, поразившая и даже немного напугавшая нас. В стороне от шоссе, на огромном массиве убранного пшеничного поля стояли немецкие танки. К ним подходили другие и строились в ряды, как на параде. Слышался непрерывный гул сильных моторов. Поле лежало чуть ниже шоссе и простиралось до самого горизонта. Стоял солнечный августовский день, и видимость была отличная. Свернув с дороги, шофер укрыл машину в придорожной лесозащитной полосе. Немецкие танкисты, занятые своим делом, не замечали нас. А мы, притаившись за стволами старых тополей, наблюдали за их непонятными маневрами.

Около двухсот танков, построившись в каре, образовали на ровном поле большой правильный прямоугольник и замерли. Через четверть часа в середину этого прямоугольника, как на естественный аэродром, один за другим стали садиться грузовые «юнкерсы». Люди в комбинезонах потащили от них к танкам толстые шланги. Стало понятно: самолеты привезли горючее. Перекачка его в танковые баки производилась очень быстро. Опорожнившись, самолеты взлетали, освобождая место следующим. Заправка шла без задержек, как на конвейере. Эти «юнкерсы», очевидно, были специально приспособлены для посадки на мягком грунте.

Такой метод заправки танков мы видели впервые (впоследствии я использовал этот опыт во время сражения под Сталинградом).

Понаблюдав немного за этим зрелищем, мы поспешили дальше. Нужно было скорее добраться до штаба. Теперь уже было совершенно очевидным, что фронт прорван на широком участке. Вскоре нам стали встречаться арьергарды отходящих по направлению к Майкопу частей. Расспросив командиров, мы немного сориентировались в обстановке. Оказалось, что передовые подразделения, сдерживая натиск противника, уже переходят на другой берег Кубани. Мы свернули к переправе, чтобы посмотреть, как там идут дела. Боевые части переправлялись довольно организованно, но почему-то никто не пытался закрепиться на левом берегу. Не найдя поблизости строевых командиров и не тратя времени на поиски, мы с начальником штаба своей властью остановили стрелковый батальон и дивизион артиллерии и приказали командирам батарей и рот занять оборонительные позиции. Таким образом, переправа оказалась прикрытой на тот случай, если бы гитлеровцы вздумали форсировать Кубань с ходу.

В станицу Белореченскую мы благополучно добрались в тот же день. Здесь я получил более полную информацию об обстановке, сложившейся на нашем фронте. Накопив силы, противник начал новый этап наступления. Используя большое превосходство в танках и авиации, он оттеснил наши дивизии за Кубань, а затем прорвал фронт в двух местах. Один удар враг наносил из района Армавира на Майкоп — Туапсе, другой — на противоположном фланге Северо-Кавказского фронта, в направлении Краснодара и Новороссийска. Синие, сходящиеся под углом стрелы на штабных картах указывали цель и намерения гитлеровцев. Глубокими, рассекающими ударами они, очевидно, рассчитывали отрезать нашим частям пути отхода, а затем окружить их и уничтожить в районе Новороссийска — Краснодара — Туапсе. Если бы немцам удалось осуществить этот замысел, для них открывался выход на Кавказ вдоль побережья Черного моря.

Понимая серьезность нависшей угрозы, Ставка Верховного Главнокомандования приказала командованию Северо-Кавказского фронта сосредоточить все силы на обороне этих главных участков. В первой половине августа на майкопском и новороссийском направлениях разгорелись жестокие бои. Темп немецкого наступления заметно снизился. Наши дивизии, отходя от рубежа к рубежу, оказывали врагу упорное сопротивление, наносили ему большие потери. Невзирая на это, противник продолжал бешено атаковать. Он овладел Краснодаром, Майкопом, рвался к Новороссийску.