Сколько нами пройдено... - [27]

На должность начальника тыла Южного фронта был назначен генерал-лейтенант И. К. Смирнов, до этого занимавший пост начальника управления вузов Красной Армии, а еще ранее командовавший Харьковским военным округом. Илья Корнилович был человек мягкий, обходительный, задушевный товарищ. Работалось с ним легко, но хозяйственная деятельность была ему не по душе.

Командующим фронтом у нас стал генерал-лейтенант Родион Яковлевич Малиновский. Я познакомился с ним в конце декабря 1941 года, накануне Барвенково-Лозовской наступательной операции.

Эта операция была задумана с целью отвлечь часть немецких сил с центрального участка советско-германского фронта. Для подготовки наступления в районе Барвенково в село Александровка, что восточнее Славянска, занятого противником, выехала оперативная группа штаба фронта. Генерала Смирнова и меня тоже включили в эту группу. Как только прибыли на место, нас вызвал Малиновский. Начался разговор по поводу обеспечения войск в предстоящей операции.

Я внимательно приглядывался к новому командующему, уже четвертому с той поры, как войска Южного фронта приняли на себя первый удар гитлеровцев. Это был рослый, широкогрудый и, по-видимому, физически сильный человек. Я знал, что Малиновский из старых красногвардейцев, что он сражался в Испании; армия, которой он командовал до приезда к нам, неплохо дралась с противником.

— Записывайте, генерал-майор, все, что нужно сделать по тылу, — спокойно сказал мне Малиновский. — Главное, что и куда подвезти.

— Товарищ командующий, я ведь только интендант, всем тылом ведает генерал-лейтенант Смирнов…

— Знаю. Но Смирнов прибыл недавно, с фронтом еще не знаком, ему надо помочь. Вот вы и будете помогать. А интендантство передайте другому товарищу.

Возражать было неудобно. Да и сам Смирнов добавил, что неважно знает тыловую работу, а потому просит меня быть поинициативнее.

— Ты, Илья Корнилович, надеюсь, разрешишь Шебунину докладывать о делах одновременно и тебе, и мне, — дипломатично заметил Малиновский.

Начальник тыла охотно согласился. На этом уточнение обязанностей было закончено. Командующий фронтом стал давать указания по обеспечению будущей операции. Перечислив части, которым предстояло в ней участвовать, Малиновский приказал подсчитать, что и кому из командиров частей потребуется, обратив особое внимание на подвоз боеприпасов и горючего. Он напомнил также, что бойцов и командиров необходимо обеспечить теплым обмундированием: зима выдалась ранняя и студеная. На подготовку нам было отпущено десять дней.

С Родионом Яковлевичем Малиновским мне довелось работать, с небольшими перерывами, не только на фронте, но и после войны. В тот период, когда он, уже будучи маршалом, возглавлял Министерство обороны, я был его заместителем по строительству и расквартированию войск. За долгие годы общения я хорошо изучил характер Малиновского, вполне оценил его полководческий дар, который особенно ярко проявился в период общего стратегического наступления Красной Армии. Нрав у Родиона Яковлевича был довольно крутой. Иногда он мог даже вспылить. Но дела обычно решал вдумчиво и основательно. Навсегда запомнилось мне еще одно его ценное качество: если Малиновский убеждался, что его подчиненный может самостоятельно решать серьезные вопросы, то предоставлял ему большую свободу действий, не сковывал инициативу.

Получив задание командующего фронтом, мы со Смирновым собрали начальников тыловых служб — интендантства, артснабжения, автодорожного и санитарного управлений — и четко определили их роль в обеспечении предстоящего наступления. С этого момента фактически и началась подлинно организованная работа тыла Южного фронта, объединившего отныне все вспомогательные службы.

Барвенково-Лозовская наступательная операция была проведена успешно. Этому в известной степени способствовало хорошо продуманное снабжение. Войска нашего фронта продвинулись вперед до тридцати километров и овладели городами Барвенково и Лозовая. Были взяты пленные, захвачено много снаряжения и продовольствия.

Легко понять, какую огромную радость испытывали все мы, как сильно поднялся боевой дух в частях. За победу под Барвенково большую группу бойцов и командиров Южного фронта наградили орденами и медалями. Мне был вручен орден Красного Знамени.

В тот же день мы узнали, что генерал-лейтенант И. К. Смирнов назначен командующим формируемой в Луганске 18-й армией. Илья Корнилович сиял от счастья. Прямо из Сватово он направился в Луганск, а мне объявили, что я назначен начальником тыла Южного фронта.

Началось планомерное налаживание фронтового тыла. Боевая обстановка способствовала этому. Мы прочно держали оборону, а немецкое командование не предпринимало попыток прорвать ее ни в районе потерянного им Барвенково, ни на других участках. В зимние месяцы 1941/42 года все внимание гитлеровцев было сосредоточено на том, чтобы остановить наступление советских войск под Москвой.

Относительное затишье на Южном фронте дозволило нам как следует разобраться в хозяйственных делах. Мы полностью развернули в полосе фронта армейские тылы, разместили склады, наладили систематический подвоз боеприпасов. Было взято на учет все продовольствие не только в боевых частях и на фронтовых базах, но также запасы, находившиеся в распоряжении гражданских властей (по существовавшему тогда порядку эти резервы тоже предназначались для войсковых нужд). Однако вскоре остро встал вопрос, как кормить рабочих и служащих? Ведь из прифронтовых районов были эвакуированы далеко не все предприятия. Оставались электростанции, некоторые небольшие заводы, фабрики, мастерские, в которых изготовлялись, например, автоматы, гранаты и даже артиллерийские снаряды. Не прекращали работу многие учреждения. Армейские снабженцы не могли заниматься вопросом питания гражданских лиц. Поэтому мы передали часть продовольственных складов местным властям, а себе оставили трехмесячный запас продуктов. Такое разделение сохранилось и в дальнейшем: военные власти имели свои продовольственные базы, гражданская администрация — свои.