Там чай,тепло и разговоры,
А с нами холод и зима.
Я вспомнил это через годы,
Я вспомнил это сквозь туман,
Так холод чувствует невзгоды,
Но кто нам скажет,где обман?
ВЕСЕННИЕ ЧУВСТВО ОСЕНИ
Я жил,я чувствовал,я ждал,
Я осязал в себе мгновенье,
Весной цветеньем ликовал
И слушал птичье говоренье.
Стыдливы в розовом кусты,
Знобит их чувственные плечи,
И я иду и вижу, ты
как будто мне идешь на встречу.
Как будто не было и нет
всей тьмы,всей черноты разлада,
“Любовь повсюду да совет”-
кружат,вальсируя,нарядно.
Остынь душа.Проснется осень,
оденет снова голубой наряд
и в теплом золоте попросит
испить нас всех кипучий яд.
ЗА ОКНАМИ ГОСТИНИЦЫ
Я вижу кладбище за окнами гостиницы,
у серых склепов траурный наряд,
Седые сосны словно имянинницы
в наряде перламутровом стоят.
То свежий снег ветрилами косматыми
с карпатских гор рассеяло опять,
И скатерть белая на кладбище раскатана
среди крестов.Но им не пировать.
Пируем мы.Веселыми бутылками
сияет счастье,разливаясь в нас;
стакан граненый,изнывая пылкостью,
танцует сам старинный тихий вальс.
Угомонились головные боли.
И я смотрю за окнами гостиницы
на хмурове кладбищенское поле,
где ждут к себе нас сосны-имянинницы.
БУФЕТ
Кружевные вензели ореха
на мундире старого буфета;
там лежат хрустальные доспехи
и фарфором полки разодеты.
Черпаки,трезубцы и кинжалы
жалостливо в ящиках томятся,
барбарисово-анисовое жало
с кориандровым дерутся и дразнятся.
А в глазах его расколотых,стеклянных
плавает расколотое лето,
Сколько лет потеряннных и пьяных
в этих трещинах шершавого буфета
залегли,в засаде притаились,
в зеркале в морщины превратились.
ГЕОРГИЕВСКИЙ СОБОР(НОВГОРОД)
Он стоит над рекой,над покоем
белокаменный этот собор,
Купола его теплые моет
синий ветер и солнца задор.
Грусть вокруг.И травою забвенья
поросла здесь святая земля,
Это памятник удивленья
для туристов,хлопочущих зря.
Он стоит величаво и сильно,
одинокий крутой монолит,
Велика ты,страна,и обильна,
сколько сил,сколько сил еще спит.
Фарисеи в сегодняшнем мают,
у халдеев и в будущем пляс,
Ветер в тучи могучие стаи
собирает и гонит на нас.
ОСЕННЕЕ СТОЛПОТВОРЕНИЕ
Тоской осенней скверы запылали,
повсюду шевелилась мертвая листва,
Седые тучи в стойла загоняли,
И в ужасе пожухлая трава.
Застыла,притаилась,онемела
прозрачная в разливах глубина,
И сердце бедное в груди моей не пело,
застеклянела в нем от муки тишина.
Подул октябрь,насупив хмуро брови,
Расплавилась рябиновая медь,
И с ней душа в высоком новом слове
с душой осенней начала кипеть.
Тогда я вспомнил тексты откровений:
“Не будет времени во веки всех веков”,
В весеннем вихре цепь столпотворений,
Но мы не помним предыдущих слов.
Бледный березовый лес
В синем узоре тумана
дышит в объятьях небес
словно во сне спозаранок.
Новые белые тени
робко на поле ложатся,
в звонком плаще песнопений
в снежной молитве кружатся.
Русское поле,русское поле
между прозрачных околков,
Вольная воля в неволе,
Целое из осколков.
Томное солнце запело
там,на крутом косогоре,
Русь,ты опять заболела,
чувствуя новое горе.
НА КЛАДБИЩЕ ВЕСНА
Звенела зелень в смехе синем,
И трепетал веселый май,
И как оранжевые дыни
все облака.-Веселый рай.
Иду асфальтовой дорогой,
Вокруг весь мир и тишина,
И только птицы молят Бога,
Земля могил теплом полна.
Она вспотела,задышала
И вьет повсюду синий зной.
О,жизнь моя,ты не устала?
Смотри здесь радость и покой.
А ты,душа,твои границы-
Ты многолика в новых лицах,
Но в них меня уж больше нет.
ЧЕРНЫЙ МИГ
Все,кружась,исчезает во мгле,
неподвижно лишь солнце любви.
Вл.С.Соловьев.
Не взыскую.Радости не жду.
Что ты,горе,черными очами
предрекаешь новую беду,
стоя за усталыми плечами.
Я напился черного мгновенья,
устояв на собственных ногах.
В очистительном лазоревом спасеньи,
в необъятных розовых мирах,
где пасутся голубые кони,
где трепещет рыжая трава,
солнце за морем сиреневое тонет,
Я услышал теплые слова.
Не взыскую.Внутренне спокоен.
Горя нет.А новая беда,
словно ветер,словно ветер воет,
но уходит мимо в никуда.
ОСЕННЯЯ ДОБРОТА
Повсюду осень плыла,плыла,
Листом кленовым плакала навзрыд,
Дороги холодом безбрежности умыла.
О,как душа с тобою говорит!
Душа в соборах радуется,плачет
И шепчет нам соленые слова
о тех грехах,что видим мы иначе,
чем видит в нас стоустая молва.
Послушай раззолоченное море,
послушай пульс у сердца моего
как в уголках души забившееся горе,
умаявшись калачиком легло.
Но знаю я,я чувствую,я верю,
что осень в нас и мы в ее руках
восполним бесконечные потери
и,осознав,поймем,что злое –прах.
ЛИМУЗИН
В пятизвездных рубиновых бликах
площадь.В сине-седой пелене
воронье измывается криками,
бьют часы,надрываясь во мгле.
Пламя времени дышет натруженно,
на булыжной дрожа мостовой,
рассыпается в белых кружевах
филигранною стариной.
В неподвижно стоящих фигурах
у ворот,усыпальниц вождей
скука смотрит торжественно хмуро
на притихших своих сыновей.
И бесшумно,земли чуть касаясь,
в влажном шелесте лака и шин,
сам себе как мертвец улыбаясь,
в кремль врывался слепой лимузин.
НА СМЕРТЬ ВОЖДЯ
Никто из вас в величии и славе
не может смерть в себе преодолеть,
миг жизни умирает в лаве
небытия.Не будем смерти петь
ни гимнов славословия,ни грусти,
она вне времени.И в нас ее судьба.
Стоим мы одиноко на распутье,
