...ское царство - [17]

Митя выключил камеру, снял с нее аккумулятор. Степан погасил свет. Тут же отовсюду стали выползать коллеги Алексея Романова в белых, как и он халатах, с насмешливыми улыбочками на лицах.

— Ну, Алексей, теперь ты у нас телезвезда! — шутили они то ли с сарказмом, то ли с завистью. — Теперь ты, поди, и руки не подашь.

— Хватит зубоскалить попусту, — отмахивался от их балагурства ничуть не тушевавшийся «герой дня». — Давайте лучше ребят чаем напоим. Маша, у нас там какое-то печенье было…

Но предложение почаевничать нам пришлось отклонить:

— Спасибо преогромное, — расшаркивался я направо и налево, — только нет у нас времени чаи распивать. Нужно срочно в студию катить, — работы не меряно. Но вот как-нибудь встретится и поговорить обстоятельнее (не для камеры, нет) я бы очень хотел. Оставлю адрес-телефон. — Я вырвал из блокнота листок и, нацарапав на нем два ряда крючков, передал его Алексею. — Тут и рабочий, и домашний… А что, ты действительно считаешь, что всякое существование, обитающее на этой планете, — биоробот?

Алексей рассмеялся:

— Что теперь суетиться? У меня вот есть твои координаты, созвонимся, встретимся как-нибудь, все и обсудим.

— И то! — согласился я.

На том и расстались. Ведь нам и в самом деле пора было возвращаться в студию, чтобы вновь приняться за конструирование человеческих моделей, их характеров, их судеб в потоке свежеиспеченного телесериала, требовавшего себе в жертву все больше и больше жизни.

Стандартный интерьер современного офиса: пластиковые панели, подвесной потолок из гипсокартона со встроенными точечными светильниками, пол из ламинированных плит, в углу крохотный фонтанчик в белой пластиковой вазе, увитой пластмассовыми листьями и цветами. За широким серым столом с непременными компьютером, принтером, факсом, двумя телефонами и еще какой-то канцелярской мелочью восседает Гариф Амиров. Несмотря на близкое соседство сразу с двумя телефонными аппаратами, в руках он держит черную коробочку мобильного телефона, тыкая пальцами в крохотные кнопки, набирает номер. Но, так и не закончив эту операцию, делает сброс, отшвыривает чудное модное устройство на стопку каких-то бумаг и вперивается взглядом в окно. За окном с белой металлопластиковой рамой вовсю идет дождь. Журчит, льется вода за окном. Журчит вода в маленьком фонтане в углу. Гариф замер, точно уснул, но глаза его открыты, хоть и абсолютно недвижны.

В этой сонной будто бы умиротворенности внезапным выстрелом раздается мелодичная трель мобильного телефона, — изувеченная механикой цитата из «Кающегося Давида» Вольфганга Амадея. Гариф вздрагивает, молниеносно схватывает аппарат.

— А, это ты… Здорово! Почему это? Очень рад. В какую еще сауну?! Да нет, не пойду я никуда. Да что я, блядей не видел? Я рад за вас. Ну, может, у этих ваших таиландок щель поперек будет. Нет, не пойду. Какой долг? Нет, почему же, помню, конечно. Через пару дней все и отдам. Нет, знаешь, давай в пятницу. В пятницу — верняк. Все до цента. Я не спорю, это последний срок. Нет, что-то меня ломает, не пойду. Нет. Ну, давай. Успешно порезвиться!

С видимой досадой он вновь бросает телефон на стол. Но тут же вновь хватает его и, с каким-то ожесточением давя на кнопки, набирает номер.

— Макс? А почему бы мне не позвонить тебе? Да, очень соскучился. Смертельно. Так что ты там говорил по поводу… Да, насчет Розы. Нет, я помню… так… в общих чертах… Короче, все остается в силе или… Остается, значит. Ну, лады. Так где состоится первое счастливое свидание? Почему смеюсь? Никогда еще я не был так серьезен. Сегодня?! Через два часа?! Ну-у… Не знаю… У меня тут встреча деловая назначена. Нет, я понимаю, что то тоже деловая встреча… Все, согласен. Где? В концертном зале?! Час от часу не легче. Я понимаю, что не классика. Нет, эту группу я не знаю, и вообще не слежу… Клип видел, да. Ну, все, будем заканчивать нашу приятную беседу, — батарейка заканчивается. Коль так, — надо собираться. В семь я буду у входа. Нет, ты уж, будь добр, встреть меня. Я рад, что у вас там вся администрация на посылках. Все, до встречи.

На этот раз маленький черный параллелепипед телефона мягко ложится на стол. Какое-то время Гариф сидит как истукан, подперев щеку кулаком и собрав лоб в гармошку. Вдруг с внезапной поспешностью вырывает из стопки бумаг какой-то лист, хватает толстый красный маркер и пускается почти неистово что-то там править в документе. И так же неожиданно прерывает начатое было занятие, встает, на ходу развязывая узел галстука с черно-оранжевым рисунком.

Лужа у обочины дороги. В луже размокшая пачка от сигарет «Marlboro». Редкие капли лишь изредка нарушают серую гладь с радужным бензиновым разводом. В лужу въезжает колесо автомобиля.

Гариф Амиров выходит из такси, раскрывает черный зонт, затем останавливается, задирает голову к опухшему сизому небу, складывает зонт и, сунув его под мышку, уверенно шагает вперед.

За стеклянной дверью с надписью «Вход» несколько надменно улыбающееся лицо Максима. Так он встречает приближение приятеля.

— Хорошо хоть не опоздал, — продолжает ухмыляться Максим, протягивая руку для приветствия, — а то я тут, как брошка стою.