Склейки - [69]
– Надь, вопрос закрыт.
– А...
– Виталь сказал, что нас знает, а потому просил позвонить ему, когда сюжет будет готов: придет смотреть, что мы туда впихнули. Ему звонили. Все. Пиши себе – про льготы.
Все пишут сюжеты. Данка ушла в студию набивать рыбу для подводок – выпуск уже сведен. Мы молчим, но тишина за нашими спинами вязкая, резиновая. Нам важен даже не столько этот дед: деда, безусловно, жалко, но в его смерти, возможно, никто и не виноват: просто так совпало, так случилось. Нам мерзко и противно от того, что не разрешили даже съездить, спросить, разобраться. Сказали «нельзя», будто «фу» – дрессированным собачкам.
– Бред! – неожиданно громко говорит Лиза.
– Ага! – раздраженно вторит ей Надька.
– Почему нельзя сказать?
– Вот и я говорю...
– А помните,– вступает Анечка,– как мы с мэром ссорились?
Девчонки согласно кивают, и на лицах их появляются вялые полуулыбки.
– А что было? – спрашиваю я, не заставшая того времени.
– А! Его тоже не показывали,– сообщает Надька.– У нас тогда учредителем была только городская администрация. И вот они по договору должны были перечислять нам какие-то деньги. Но, видимо, не маленькие. И вот мэр месяц не перечислил, второй не перечислил – и понеслось.
– И что?
– Директор – тогда еще был другой директор – пришел и сказал, чтобы мэра не было на экране вообще.
– Как это?
– А вот так. Мы его спрашиваем: а как же официальные городские мероприятия? Мы же не можем сделать вид, что их не было! А он: мероприятия пусть будут. А мэра не показывайте. И вот мы, как идиотки, снимаем расширенное заседание при главе города без главы города. Операторы в курсе. И вот, представляешь: полукруглый стол. На общих планах – одна половина дуги и вторая половина дуги, а центра – где сидит мэр – нету. Только, разве что, плечо его, по которому различить, кто это, совершенно невозможно. Ни одного синхрона. Все его заявления пересказываем обезличенно и своими словами, так что абсолютно непонятно, кто все это заявил. На мероприятиях, когда нужно брать интервью у него, проходим мимо с улыбочками такими идиотскими: извините, мол...
– А он?
– А что он? Он – мужик нормальный, он же понимал, что мы тут ни при чем. Даже, мне кажется, сочувствовал.
– Слушай, так это же бред!
– Бред,– охотно соглашается Надька.
– То есть вы просто удалили главу города... Стерли?
– Ну да. Никто даже и не заметил... особенно. Новости все шли: про заседания, про тарифы, про горячую воду. Просто комментировали другие люди.
– И слухов не пошло?
– Каких?
– Что он серьезно болен или вообще умер?
– Нет. Какие слухи? На других телеканалах и в газетах он был, и вполне живой... Знаешь, я однажды приехала на совещалово, он там такие корки мочил, говорил ну такую тупость! Кривлялся и рожи корчил. Мы сняли, не удержались. Приехали в офис. Я к директору. Говорю: дайте показать! Он так глупо выглядит, уписаться можно.
– А он?
– Нет.
– Нет?!
– Нет. Он говорит: если мы его не показываем, значит, мы его не показываем, и не будет ему пиара: ни такого, ни другого.
– Так это же не пиар. Все же увидели бы, какой он... вот такой...
– Ты это понимаешь. Я это понимаю. А зрители – нет. Кому-то из них обязательно понравилось бы. Вот мне и было сказано: любое упоминание – пиар, и точка. Разговор окончен.
– Бред!
– Бред.
В шесть появиться на радио у меня не получается: я как раз в монтажке и нервничаю, словно отовсюду бьет меня, пощелкивая, статическое электричество. Вырваться удается, когда радийный эфир уже идет.
Прохожу мимо полутемной еще студии под бормотание мониторов аппаратной, открываю дверь в конце коридора и погружаюсь в жуткую какофонию звуков. В предбаннике никого нет, но дверь в саму студию открыта. Оттуда звучит громкая музыка и, перебивая ее, выскакивают низкие, резкие ноты громкого Цезарева ора.
– Ты кто вообще такая?! – кричит Цезарь. Вытягивая шею, быстро заглядываю в дверь и вижу перед ним сникшую, хрупкую и словно бы уже надломленную Вертолетову.
– Ты думаешь, тебя велели взять, так я на задних лапках стану перед тобой скакать?! Я что, терпеть должен, что ты дрыхнешь тут по ночам?! Ты какие песни вчера ставила?! Ты почему не ставила то, что было велено?
– Я... Я... Они же дурацкие. Я выбрала получше...
– А мне насрать, что ты выбрала. Насрать! Велено тебе – ставь. Что ты из себя корчишь?! Ты слова такие знаешь: политика станции? Ты что в этом понимаешь, дура?!
Я тихонько выползаю из радийной дыры: знаю, что если Цезарь сейчас меня заметит, то он продолжит орать и на меня. А мне этого совсем не хочется.
Из приоткрытой двери «Новостей» слежу за коридором, не торопясь уходить домой, и вижу наконец, как, шаркая ногами в дорогих, но стоптанных ботинках, плетется к балкончику Цезарь с зажатой в зубах сигаретой.
Набрасываю куртку и выхожу к нему. Боюсь: не знаю, как оправдать свое некурящее присутствие.
– Привет! – говорит Цезарь. Вид у него спокойный и расслабленный, словно он получил удовольствие от своего безудержного ора.
Я просто стою рядом, делаю вид, что хочу подышать свежим с примесью сигаретного дыма воздухом и полюбоваться на серые бревенчатые домишки, занесенные снегом огороды и яблони, корявые, ветвистые, густо облепленные снегом.
Самый первый написанный мой роман, который издательства не приняли к публикации. Он о двух подростках, которые попали в параллельный мир и обнаружили в себе удивительные способности.
Вячеслав Мельник может быть опасен для окружающих. Понимая это, он никогда не пользуется своей сверхъестественной силой. Однако чтобы спасти близкого человека, ему придется нарушить табу. Его злость вырвется на свободу и примет облик серебристой крысы. Последствия будут ужасны: серийный убийца выйдет на охоту, психопат сядет за руль многотонного грузовика, а мелкие бесы ринутся в город из холодного заснеженного мира, в котором непрестанно вращается огромное мельничное колесо.
Саша — самая обычная старшеклассница. Учится, разруливает проблемы с родителями и учителями, влюбляется. А еще она умеет видеть, что люди думают на самом деле. Даже когда они об этом не говорят. Или может взять и нарисовать чью-то судьбу. Как нарисует, так и случится. Может наслать смертельную болезнь, а может, наоборот, спасти жизнь. А так Саша как Саша, ничего особенного. Ей бы только не заиграться в эту игру, в которой запросто можно уничтожить тех, кого любишь.Трудно быть богом, еще труднее стараться быть лучше него.
Может ли ботаник быть настоящим мужчиной? И кто разумней: он сам, или существа, которых он изучает? Как разумные грибы могут повлиять на любовный треугольник?Перед вами - странная запутанная история о любви, об уверенности в себе, чувстве собственного достоинства и о странных существах, которые не так мистичны, как может показаться.
После глобальной энергетической катастрофы страна раскалывается на два мира. Города становятся высокотехнологичными закрытыми поселениями, в которых живут избранные.Большинство же людей или погибает во время катастрофы, или переселяется в деревни. Им приходится забыть о благах цивилизации, и всего за какую-то сотню лет жизнь в деревнях откатывается на уровень былинно-сказочной Руси. В городе назревает острая проблема: перестают рождаться здоровые дети, женщин поражает бесплодие. И тогда, пользуясь новейшей техникой, цивилизованные горожане начинают совершать набеги на села и похищать младенцев.
«Вы где, ребята? Ответьте». Это последнее сообщение, которое семнадцатилетний Карвер Бриггс отправил своим лучшим друзьям Марсу, Эли и Блейку. Он не мог даже предположить, что из-за невинного смс его друзья погибнут. Теперь Карвер винит себя в автокатастрофе. И не он один – семьи его погибших друзей твердо намерены призвать Карвера к ответу. В попытке справиться с горем Карвер устраивает «дни прощаний» с Марсом, Эли и Блейком, по кусочкам собирая воспоминания о своих друзьях и самого себя – заново…
Новый роман Владимира Гринькова «Когда умирает ведьма» увлекает необычным колдовским сюжетом. Однако мистики в нем не больше, чем в жизни самых обычных людей. Девушка, которая делает все возможное и невозможное, чтобы получить высокооплачиваемую работу, частный детектив, богатый бизнесмен, журналист, специализирующийся на скандальной хронике, деревенская бабка-знахарка — судьбы героев причудливо переплетаются с тем, чтобы сложиться в единственную и неповторимую картину, предопределенную загадочной Судьбой.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма.Шайка Ангелины Виннер продолжает борьбу. Им удается похитить Ольгу Кирсанову, жену убитого хозяина «Империи». Сын Ольги Ваня ради спасения матери отказывается от своих прав на фирму. Враждебный лагерь празднует победу, но… преждевременно! В руках у Лавра козырная карта — завещание, и, обнародовав его, он ломает планы своих врагов. Остановятся ли бандиты, или кто-то снова окажется их следующей жертвой?
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма.Франц Хартман и Ангелина Виннер, подстроившие автокатастрофу, в которой погиб хозяин «Империи» Владимир Кирсанов, намерены идти до конца. Теперь они замышляют убийство его жены Ольги и несовершеннолетнего сына Вани, наследника «трона». Волею случая Лавру суждено сыграть роль доброго ангела в судьбе женщины и ребенка.
Обстоятельный и дотошный инспектор амстердамской полиции Ван дер Вальк расследует странное убийство домохозяйки («Ать-два!»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма. На страницах романа вы встретитесь со старыми знакомыми, полюбившимися вам по сериалу «NEXT», — благородным и великодушным Лавром, его сыном Федором, добродушным весельчаком Санчо и решительной Клавдией. Увлекательное повествование вводит в мир героев, полный настоящих рыцарских подвигов и романтических приключений.