Из-за жары дверь в трактир стояла нараспашку. В дверном проеме висело хитроумное сооружение из старой рыболовной сети и привязанных к ней пестрых ленточек, призванное не пропускать внутрь досаждающих посетителям мух и слепней. Неизвестный отодвинул сетку, став четким силуэтом на фоне слепящих лучей полуденного солнца. Прошел внутрь, скрипя подошвами по устилавшему пол светлому песку, огляделся и слегка раздраженно крикнул:
– Есть кто живой?
«Я, – мысленно отозвался сидевший в дальнем (и самом прохладном) углу Ди Блайи. – Ну-ка, кто это к нам пожаловал?»
Вошедший оказался молодым (года на два-три помоложе самого барда), крепко сбитым, темноволосым и темноглазым парнем. Только, в отличие от Ди Блайи, он предпочитал короткую стрижку.
«Не торговец, – от скуки Блайи попытался угадать род занятий нового посетителя „Островка блаженства“. – И вроде не наемник, хотя имеет отношение к военному делу. Просто путешественник? Ага, вон что-то вроде герба… Из благородного сословия? Может, на ярмарку приехал? И явно не местный – выговор другой…»
На изрядно пропыленной красной тунике незнакомца и в самом деле красовался герб – загадочный предмет, смахивающий на двуручный меч или жезл, из рукояти которого проросла пара крылышек. Вид у молодого человека был слегка замученный и потрепанный. Что неудивительно: ехать по такому солнцу через окрестные холмы – мало приятного.
На повторный – и уже гораздо более сердитый – призыв гостя наконец-то отозвалась выглянувшая из кухни служанка, привычно осведомившись:
– Чего прикажете?
– Поесть! – решительно потребовал молодой человек, усаживаясь за стол и звякая ножнами длинного эстока о скамью. – Много!
«Еда – это замечательно, – Ди Блайи на редкость невовремя вспомнил, что сам ел вчерашним утром. – Еда – это очень здорово… Особенно когда у вас имеется, чем за нее заплатить.»
– Что именно угодно месьору? – служанка, несмотря на очевидную молодость, оказалась на редкость дотошной особой.
– А что у вас есть? – немедленно последовало в ответ.
– Ну-у… – девица на миг задумалась, а затем начала перечислять блюда местной кухни. Ди Блайи непроизвольно сглотнул и сделал вид, что пристально рассматривает видневшийся в распахнутом окне кусочек сияющего под солнцем залива и стоящие в гавани корабли. – Значит, так. Морской угорь с мидиями в винном соусе. Соленые бычьи хвосты с тушеным рубцом. Бараний ливер в сальнике. Цыпленок на вертеле с сушеным виноградом и маслинами. Свиная корейка со сливами и…
– Всего и по две порции, – перебил гость. Служанка осеклась, но переспрашивать не решилась. Донельзя удивленный Блайи покосился на заказавшего такое количество еды гостя. Тот выглядел довольно поджарым и совершенно неспособным поглотить все требуемые блюда. – Еще вина. Как там его… «Золотая лоза», желательно трехлетней выдержки.
– С-сейчас, – слегка дрогнувшим голосом проговорила служанка и осторожно попятилась к кухонной двери. – Сейчас принесу…
Она подозрительно быстро скрылась в кухне и оттуда донеслись приглушенные, яростно спорящие голоса. Загрохотали переставляемые тарелки и кастрюли, что-то зашипело, распространяя на редкость аппетитный аромат, а Ди Блайи подумал, не пойти ли ему прогуляться по морскому бережку. Вид желаемого, но недосягаемого предмета всегда вызывал у него плохо сдерживаемое отвращение. Однако мысль о шатании на солнцепеке тоже не казалась привлекательной. Поэтому он снова плюхнулся на скамью и уставился в окно.
Доставленный обед занял едва ли не весь стол и выглядел весьма привлекательно. Молодой человек довольно хмыкнул, вооружился коротким кинжалом и слегка погнутой двузубой вилкой, после чего приступил к безжалостному уничтожению заказанного. Получалось у него на редкость быстро и умело – любой бы смекнул, что трудится знаток своего дела. Блайи с тоской вздохнул и напомнил себе, что его личное состояние заключается только в двух дублонах, а надо дотянуть хотя бы до начала ярмарки.
– Некоторые от душевных терзаний напиваются в стельку, – обращаясь вроде бы к распахнутой двери, заметил молодой человек. – А я вот ем. И совершенно не могу этого делать, когда на меня пялятся такими голодными и разнесчастными глазами. Эй, там, в углу!
– Кто, я? – с опаской уточнил Ди Блайи. На редкость прожорливый едок, справившийся уже с половиной своего обеда, кивнул:
– Кто же еще? Я, кажется, немного перестарался с количеством. Если ничего не имеешь против угощения за чужой счет – можешь присоединяться… Ты что, бард без работы и без покровителя?
– И без денег, – дополнил список своих бед Блайи. – Хотя такое со мной редко случается. А от приглашений я никогда не отказываюсь. Особенно от выгодных.
Он подхватил лежавшую на скамье зачехленную виолу и перебрался за стол незнакомца. Некоторое время в таверне раздавалось сосредоточенное и самозабвенное чавканье. Наконец, молодой человек тщательно очистил последнюю тарелку, удовлетворенно рыгнул и не без ехидства поинтересовался:
– Можно узнать, кого спасаю от голодной смерти? Добрый поступок – он, конечно, всегда добрый поступок, но все-таки…
Ди Блайи собрался было рассыпаться в извинениях, потом подумал и решил, что его новый знакомый не кажется таким уж рьяным блюстителем правил вежества. Значит, можно говорить по-человечески, а цветистые речи приберечь на потом.
