Складка времени. Сущность и критерии - [30]

И снова шаг в сторону – не хочу, чтобы казалось, будто бы мы что-то к чему-то притягиваем зауши. Кроме того, я очень люблю этот эксперимент (впоследствии он был назван «сюрпризной пробой»[56]), поставленный в лаборатории академика Анохина, а потому и по этой причине тоже не могу удержаться, чтобы о нем не рассказать.

В лаборатории Петра Кузьмича был выстроен большой лабиринт, в конце которого находилась специальная кормушка с педалькой. Собака, преодолевая лабиринт, оказывалась перед этой кормушкой с секретиком, нажимала на педальку, и та открывалась. Внутри находился «сухарный порошок» – классическое пищевое подкрепление лабораторных собак за хорошо выполненную работу (за выученный лабиринт и выученный же способ открывания кормушки). И вот так тренируют собаку, тренируют – она уверенно бегает по лабиринту, нажимает на педальку, лакомится сухарным порошком. Все хорошо, условные рефлексы работают на отлично. Однако же, в один прекрасный день в структуру эксперимента вносят небольшое изменение – то ли порошок у них закончился, то ли лаборант не с той ноги встал (не важно) – в общем, положили в кормушку не сухарный порошок, как обычно, а мясцо – хорошенькое такое, вкусное, собачья радость, короче говоря. Ну и запустили собаку в прекрасно знакомый ей лабиринт. Понятно, что она быстро его преодолела и оказалась перед кормушкой. Открыть ее надрессированной собаке тоже труда не составит, но – и давайте сейчас пофантазируем – какова будет ее реакция, когда она увидит там не ожидаемый сухарный порошок, а неожиданное мясо? Если сообразовываться со здравым смыслом и здравым же рассуждением, она должна обрадоваться и насладиться нечаянным подарком судьбы. Шутка ли: вместо сухарей – мясо! Но правда жизни (и данные эксперимента) противоречит всякой здравости – собака не только отказывается от предложенного ей мяса, она еще впадает в паническое неистовство! Как так, ей, понимаешь, дали по блату фактически что-то лучшее, а она – давай негодовать и биться в истерике! Парадокс. Нет Сточки зрения теории Петра Кузьмича, и практика тут ее подтверждает, собака именно таким образом и должна реагировать – «акцептор результата действия» был с сухарным порошком, а не с мясом, то есть всё собака сделала правильно, но не получила того, чего ожидала. «Обратная связь» сигнализирует об ошибке, и как результат – паника. Все верно! Да и с нами такое случается: вот представьте, встаете вы со стула или с кровати, а пол у вас под ногами проваливается, и вы летите… Какая у вас будет реакция? Уверяю вас, проверено на собственном опыте паралитика с нарушением проприоцептивной чувствительности, что это сплошной ужас и катастрофа. В общем, все правильно, хотя и странно (не с моим упомянутым падением, конечно, ас сухарным порошком).

Но давайте вернемся к Канту со Стравинским, которых мы избрали для своих альтернативных – мясу и порошку – примеров. Вот допустим, вы потянулись за «Критикой» (антиномию искали), пробегаете глазами по тексту и вдруг находите – нет, не ту антиномию, которую хотели найти, а нечто другое, чего, как раз не искали, но что вам, как оказывается, и надо было, чтобы додумать то, что вы собирались додумать («собрать целое»). Паника? Ужас? Вряд ли, скорее радость… Даже восторг, может быть! Или со Стравинским пример – заболел там кто-то, кто должен был дирижировать в блистательной Венской филармонии, и прислали другого, но он Стравинского наотрез играть отказывается – не люблю, так не люблю, а вот Шёнберга готов. Но так играет он этого Шёнберга, сукин сын, что аж дух захватывает! И что делать? Впадать в растерянную панику, метаться меж кресел по партеру? Или все-таки кричать «Браво!»? Думаю, все-таки будем кричать: «Браво!», и кричать истово! Более того, – радоваться, что такая оказия выпала, потому что, не будь ее, возможно, никогда бы мы не открыли для себя Шёнберга – вне плана, вне «потребного будущего», а по факту фактически случившегося будущего. То есть, возможно, есть этот механизм «акцептора результата действия», есть и работает – с сухарным порошком, с проприоцептивной чувствительностью, но не с Кантом и не со Стравинским. Что-то тут другое, совсем другое.

Два времени

Продумаем еще раз. «Нехватка нехватки» – это невозможность захотеть, некий паралич воли, существование нас в «пассивном залоге» (когда не мы действуем, а нами действуют). По большому счету это ситуация отсутствия целей: целей как желаний, целей как смыслов – того, что влечет, заставляет двигаться, рваться куда-то из никчемности, скованности, бессмысленности нашего существования. Однако Иван Петрович Павлов настаивает на существовании в нас некого психического механизма «цели», механизма, который, по сути, формирует для нас наше будущее.

Но о каком будущем в данном случае идет речь? О будущем, которое возможно вообразить (даже невозможно-не-вообразить), то есть о том будущем, которое уже в некотором смысле присутствует, наличествует в настоящем. Но насколько такое будущее действительно является будущим? Что если такое будущее, которое я легко могу вообразить сейчас, является лишь модификацией этого самого сейчас, а вовсе никаким не будущем в подлинном смысле этого слова (в том смысле, что его еще нет – совсем нет)? Действительно, что это за будущее, если оно слеплено из моих сейчасных «доминирующих мотиваций» и сейчасных же «обстановочных афферентаций»? Да, это то будущее, которого еще не существует (а может быть, никогда и не будет существовать), – то есть по этому критерию определения «будущего» мы вроде как проходим. Но ведь оно – это будущее, по существу, наличествует уже сейчас – уже сейчас есть эти желания (мотивация), уже сейчас есть эта определенная обстановка (актуальная афферентация, стимулы) и именно сейчас они уже сложились в моем мозгу в некое «потребное будущее». То ест, оно – это будущее – уже есть (имеет место быть), и пусть лишь как вариация фактически наличествующего «сейчас», и пусть только в моем мозгу, но уже. И с этой точки зрения, если мы так (с такой требовательностью) понимаем будущее, обнаруживается полный провал – это не будущее, а вариации настоящего, того, что так или иначе уже наличествует.