Скиталец - [126]

В сиде Ричард не успел ничего разглядеть — там было темно, пахло пряностями и чистой кристальной влагой. Зато хрустальный грот он узнал сразу — те же друзы горного хрусталя, соляные столпы, словно отделанные резцом мастера, такие совершенные по форме, почти симметричный свод, где теснились плотно-плотно притиснутые друг к другу валуны, испещренные искрами… И неизвестно откуда льющийся дневной свет. Он наполнял собой грот, преломлялся в тысячах граней и, казалось, звучал, словно музыка арфы.

Пол без признаков пыли, ровный, будто отполированный, представлял собой что-то вроде естественной мозаики. Куски красного гранита соседствовали с белым мрамором, дальше лежал черный базальт с синей искрой, потом и вовсе агат, рисунок которого напоминал разноцветные следы, оставленные волнами на песке, и глыба кварца с вкраплениями ясного синего лазурита. Глубокие трещины разбегались в разные стороны от того места, где стоял Дик. А впереди золотились тонкие ниточки. Не одна и не две — оглядевшись, рыцарь-маг снова различил целую паутину таких нитей. Они бежали и по полу, и кое-где по стенам, так что оставалось лишь найти узелок.

И вскоре стало ясно, где он — именно там, где стоит девушка, облаченная в длинное белое одеяние с сияющей серебряной каймой. Вернее, не девушка, а лишь видение — колеблющееся, неверное, как вечерний туман. Она подняла голову, взглянула на Дика — и у того кровь заледенела в жилах. Девушка была прекрасна, но взгляд ее оказался подобен самой смерти — бесконечному и безнадежному пути в никуда.

— Здравствуй, путник, — сказала она, и Дик невольно отступил на шаг. — Зря ты сюда пришел.

Не зная, что делать, рыцарь-маг выдернул из-за пояса серпик. Белое золото полыхнуло лунным сиянием и погасло. Девушка холодно усмехнулась:

— И зря думаешь, что способен убить меня. Пусть даже и древней игрушкой, созданной против меня.

— Кто ты такая?

— Тебе не нужно этого знать. Я скажу только одно — тебе не снять печать, положенную нами.

— Кто вы такие?

— Хранители.

Дик сложил пальцы и ударил.

Магия прошла сквозь видение. Девушка растаяла, как клок тумана на утреннем ветру, и тут же появилась в другом уголке. Она рассмеялась, показав мелкие, как у хищного зверька, острые белые зубы. На том месте, где она стояла, стал виден узелок, в который спутались копчики золотых нитей. Он был покрыт, словно налетом, матовой полупрозрачной дымкой. Кинувшись к нему, Дик занес руку и попытался вцепиться в узел, но не смог его коснуться. Пальцы обожгло холодом — не обычным, как от снега или ледяной воды, а мертвенным, поселившим ужас в самой душе.

Призрачная девушка снова засмеялась. Она скользнула к рыцарю-магу — почувствовав опасность, он выхватил меч лорда Мейдаля. Серпиана, увидев в руке призрака меч, завопила дико и безнадежно, Трагерн зашарил по поясу, выискивая хоть что-нибудь подходящее, а Олхаур закрыл госпожу собой. Мгновенное наитие пронзило Дика, и он увернулся от удара, вместо того чтобы парировать его.

Мертвенно-белый клинок ударил в пол, разбросав бесцветные искры. Оттолкнувшись рукой, рыцарь-маг вскочил на ноги и тут же отпрыгнул от призрака девушки. Губы сами приоткрылись, выговаривая слова молитвы. Но против призрака «Pater Noster» не помог, как когда-то помог против Далхана Рэил.

Девица махала мечом не слишком умело, зато быстро. В какой-то момент Дик не успел увернуться и машинально заслонился клинком. Скользящий блок он не успел бы поставить ни при каких обстоятельствах, а потому защита вышла жесткая. Меч лорда Мейдаля, встретившись с призрачным клинком, налился ало-золотым светом, обжигая ладонь, его держащую, заколебался, как призрак, и исчез.

Но вместе с ним исчез и меч призрачной девушки. Она, ошеломленная, отшатнулась — и застыла в неподвижности, как изящная статуэтка.

Не тратя ни минуты, рыцарь-маг бросился к золотому узелку и полоснул по нему серпиком. Заскрипел, отламываясь, сапфир, вставленный в кончик.

Ему показалось, что он сидит на спине огромной змеи в золотой чешуе, каждая чешуйка которой была размером с добрую городскую площадь.

Он колотил друидической игрушкой, и бледный налет становился все бледнее. Но тончал и серпик.

— Ты силен, путник, — прозвучало сзади.

Дик понял, что говорит призрачная девица. Обернулся — но заметив, что она по-прежнему неподвижна, продолжил свое занятие.

— Ты силен. Что ж. Пусть будет так. Но знай: ты не сможешь самостоятельно снять наложенную нами защиту. Я вижу: ты серьезный противник. Поэтому я готова предложить тебе сделку.

— Что за сделка? — Дик прекратил колотить серпом.

— Я сниму дымку, — сказала она. — Если ты принесешь мне жертву.

— Какую жертву? — опешил рыцарь-маг.

— Человеческую. А если точнее, соответствующую жертву.

— То есть? Что значит «соответствующую»?

— Это значит, что ты должен закласть женщину. — Призрак покосился на сжавшуюся Серпиану. — Тем более что здесь как раз есть одна.

— С ума сошла? — вспыхнул Дик. И замолчал.

На кону стояла судьба мира. Судьба мириадов людей — и его счастье. Его любимая… Заметив его взгляд, девушка побелела.

— Дик, не надо, — прошептала она. — Дик, я жду ребенка…