Скифы в остроконечных шапках - [31]

«Порода одна, башлык нахлобучил, со спины не поймешь, — думала обвешанная золотом Гунда. Даже она не сразу сообразила, что Иданфирс вместо себя оставил возле повозки дядю. — Все они крепкие, словно дубы с корнями. На земле стоят — с места не сдвинешь, на коня взобрались — вросли в седло. Старшая жена старухой стала, в засохшую кору превратилась, а на самого Савлия могла узду накинуть. Умела старая ему печенку клевать не хуже орла, что летал на Кавказский хребет».

— Эй, рабыня! — крикнула Гунда. — Как звали того, что людям огонь добыл, а боги его за это цепями к нашим горам приковали орлу на растерзание? Печень орел клевал.

— Прометей — имя гордого титана, не пожелавшего унизиться перед самим Зевсом, — сказала Миррина, подъехав.

— Правильно сделали, что приковали, нечего против Папая идти. Его воля превыше всего, превыше человеческой.

— Против Зевса, царица.

— Папай ли Зевс — все равно царь богов, так же молнии с неба на землю мечет. Сказывай, что еще на скифской земле происходило, какие такие истории приключались?

— Изволь, царица. Про златорунного барана помнишь?

— Чего там помнить? Его для Папая зарезали, шкуру на дереве укрепили и огненного змея стеречь приставили.

— Благодарственная жертва была принесена Зевсу, не Папаю.

— Если на ваших землях — то Зевсу, на наших — Папаю. Барану-то все едино было, для кого его в жертву зарезали. Сказывай дальше, что с золотой шкурой случилось?

— Рассказ пойдет о царе Пелии и о племяннике его Ясоне. Пелию было предсказано, что Ясон отнимет у него власть и воссядет на царство, вот Пелий и задумал избавиться от опасного родича. «Отправляйся, милый племянник, в Колхиду и привези золотое руно», — так сказал Пелий. Ясон задумался. Каждому в Греции было известно, что руно сторожит дракон. Ни днем ни ночью он не смыкает глаз.

— Огненный змей вроде наших дружинников, я — как руно, — сказала Гунда и коротко рассмеялась. Золотые цепочки дрогнули на полных, с наведенным румянцем щеках.

Миррина от жалости отвернулась.

— Чего морду воротишь, рабыня? Сказывай знай.

За время пути Миррина притерпелась к грубым окрикам. Разве можно в полную силу сердиться на обреченную?

— Пелий приказал, и Ясону пришлось повиноваться, — стала она рассказывать. — Корабельный мастер по имени Арго построил славный корабль с высокой мачтой и белым парусом. Корабль в честь мастера «Арго» назвали. Потом Ясон стал скликать аргонавтов — тех, кто на «Арго» в Колхиду[12] отправится. Много героев откликнулось на его зов. Явился даже Геракл. Он шел, и земля дрожала под тяжелой стопой.

— Сказывают, когда он на нашу землю ступил, то след в камень вдавился длиной в два локтя.

— А когда Геракл на палубу «Арго» вступил, то доски погнулись, сказала Миррина и повела повествование дальше: — Едва заря расцветила небо, якорь был поднят, весла взлетели двумя крылами, и «Арго» чайкой помчался по вспененным волнам. Каждому аргонавту было определено место на скамье у весел. Один Орфей сидел на носу корабля. Его пальцы перебирали струны, он пел, и от сладостных звуков стихали бурные волны и зачарованные рыбы поднимались с морского дна.

— И ты меня зачаруй, колдунья, заговори тоску.

— Я не колдунья, царица, а петь сколько угодно могу, хотя и не так прекрасно, как пел Орфей. Возьми меня вместо Одатис.

— Тьфу, привязалась, как лихорадка. Сказывай дальше.

— Подвигов без числа совершили герои. Обо всем рассказать времени не хватит. «Арго» достиг берегов Фракии, где бурный Истр выходит в море свирепыми рукавами.

— Широкая, знать, река. Сказывают, персы длинный мост перекинули, чтобы на нас войной идти, да той же дорогой с битыми мордами назад уберутся. Запомнят скифские степи и Понт.

— Так и будет, царица, — сказала Миррина. — А в те времена каждого, кто входил в Понт, подстерегали каменные Семплигады. Теперь-то они стоят, как положено скалам, а тогда сходились и расходились непрестанно. И стоило живому существу оказаться между ними, тут же расплющивали его, как огромные жернова. Аргонавты на хитрость пошли: выпустили сначала голубя. Полетел голубок, двинулись с двух сторон Семплигады. Море вспенилось и небо вздрогнуло, когда скалы столкнулись. Да не успели они раздробить быстрокрылую птицу, вырвали перышко из хвоста и разошлись ни с чем. Аргонавты только и ждали, когда скалы расступятся. Взметнулись легкие весла. Чайкой помчался «Арго» и выскочил невредим. Руль на корме успели задеть Семплигады, другой добычи им не досталось. С той поры смертоносные скалы стали навеки недвижны. Открылась дорога в Понт эллинским кораблям. Вот какой подвиг совершили аргонавты по пути в Колхиду. Да про все геройства рассказать времени не хватит.

— Думаешь, персы время нам сократят? — спросила вдруг Гунда. От ее внимания не укрылось, что Миррина два раза произнесла: «Рассказать времени не хватит».

— Как сократят, царица? Еще двадцать два дня!

Стражники на мосту через быстротекущий Истр развязывали узелки, Арзак вел счет, выбрасывая серые камушки, Миррина вырезала зарубки на деревянном гребне. Зарубка — день.

— Ишь, сосчитала, — с усмешкой произнесла Гунда. — А персы со своим царем Дарием возьмут да счет спутают. Двадцать деньков себе отнимут, два нам на потеху оставят.