Скифские империи. История кочевых государств Великой степи - [45]

Государство кереитов, или каракитаев[127], сменило тюрков после их ухода из Северной Азии. Они быстро расширили свои владения от Великой Китайской стены до Гиндукуша; и в первый год XI века их правитель, как рассказывают несторианские миссионеры, обратился в христианство благодаря чуду и с двумя сотнями тысяч подданных согласился принять крещение. Ревностные и бесстрашные проповедники этой церкви пересекли неведомые земли от Багдада до Китая и, бросив вызов всем опасностям и глядя в лицо бессчетным угрозам, распространили свое учение и веру в сердце Китайской империи. Там на протяжении сотен лет, бесчисленных переворотов и гражданских войн всходили посеянные ими семена, и они по сию пору сохраняют храмы и монастыри во многих районах Китая; и извращенные всходы христианства, которое теперь исповедуют местные китайские мятежники, давно и упорно сопротивлявшиеся влиянию и власти Маньчжурии, видимо, представляют собой всего лишь рассеянные остатки веры, которую столь горячо насаждали эти истовые миссионеры. Правитель каракитаев, обращенный в христианство, построил церковь на равнине к северу от пустыни Гоби, посвященную святому мученику Сергию, и поставил там алтарь и крест. Его преемники, по обычаю восточных народов, объединили в своем лице царскую и духовную власть, и кереитский хан, который в XII веке вторгся в Персию, разгромил Экбатану и перешел через Тигр, прославился и прогремел в Западной Европе, так что его жизнь породила популярную в Средние века легенду о чудесном царстве пресвитера Иоанна, поскольку слово «хан» европейцы по ошибке приняли за «Иоанн». Так как это был его титул и его, разумеется, носили все правители, европейцы решили, что татарский царь наделен даром бессмертия или чрезвычайно долгой жизни, ведь путешественники, возвращаясь из поездок в Азию, время от времени по-прежнему привозили известия о том, что они слышали или видели касательно великолепного двора пресвитера Иоанна.

В 1046 году кереиты, которые теперь правили всей Центральной Азией, через сорок пять лет после крещения, завершили покорение Кашгара. Они мимоходом описываются в письме митрополита Самарканда к его начальнику, несторианскому патриарху в Багдаде. «Народ, – говорит он, – многочисленный, как саранча, открыл для себя проход через горы, кои отделяют Тибет от Китая, где, согласно древним историкам, следует искать врата, поставленные Александром Великим. Оттуда они проникли в Кашгар. Там сидят семь царей, каждый из них возглавляет семьсот тысяч всадников. Первый из них именуется Назарет, что значит «Владыка по Божьему изволению». Они смуглы, как индийцы, не моют лиц, не обрезают волос, а заплетают и прикрепляют их на макушке в виде венца, который служит им вместо шлема. Они превосходные лучники. Еда их проста и не очень обильна. Они прежде всего ставят справедливость и сострадание».

В 1125 году кереиты завоевали игуров, или калмыков, в южных районах Сибири и, видимо, оставались христианами до тех пор, как в XIII веке не были повержены Чингисханом.

Глава 12. Изяслав. Польское вторжение в Россию. Святослав II. Всеволод. Новгород. Возрастающая сила церкви

С 1053 по 1078 год, или с 6581 по 6606 год от Сотворения мира

Мир и процветание, которыми наслаждалась Россия в последние годы правления Ярослава, после его смерти продлились лишь несколько лет. Войска Киева значительно сократились после отделения от них тех дружин, которые сопровождали молодых князей в их княжества, причем Всеслав, полоцкий князь, воспользовался этим положением, чтобы, забыв о верности Изяславу как верховному правителю, увеличить свои владения, и вторгся с армией на земли своего сородича, который его разгромил и заставил отступить в Полоцк. Изяслав преследовал его до города и, пленив вместе с двумя сыновьями, заковал в цепи и бросил в темницу, угрожая немедленной смертью, если только они не отрекутся от всех притязаний на княжество и не признают его законным правителем Полоцка и Киева. Но жители, возмущенные таким отношением к своему князю, восстали с оружием в руках против узурпатора и при содействии новгородского князя Святослава и его брата Всеволода выгнали его из княжества и заставили искать приюта в Польше, чей правитель Болеслав II был его двоюродным братом и зятем, и в 1067 году народное киевское вече официально сместило его с престола. После этого Изяслав пытался уговорить польского короля вступиться за него, и тот в надежде завладеть Русской империей, опираясь в своих претензиях на мать и жену, которые обе были русскими княжнами, выступил на Русь с многочисленной армией и был встречен силами Всеслава близ Киева. Хотя в предыдущих войнах Всеслав ни в коей мере не выказывал недостатка в храбрости и бесстрашии, когда он увидел, что польские войска выстроились в боевой порядок, его охватил страх и нерешительность, которые он тщетно пытался преодолеть. Он скрылся из своего шатра и сбежал с поля боя и затем, стыдясь такого малодушия и пытаясь вновь овладеть собой, вернулся; но при виде врага снова был объят паникой, с которой не мог совладать никакими силами, и по этой причине оказался совершенно не в состоянии командовать своими войсками, так что в конце концов он бросил свою армию, и его воины, лишившись полководца, разбежались, не вступая в бой с врагом. Жители Киева, оказавшись на милости поляков, которые беспрепятственно вошли в город, обратились за помощью к Святославу и Всеволоду. Те добились примирения между горожанами и их бывшим монархом, Изяслав снова взошел на трон. Они также вернули ему города и области, прежде отнятые у него. Только Полоцк и Минск попытались выдержать осаду; но первый вскоре был принужден к капитуляции, а во втором, где жители сопротивлялись дольше и упорнее, победители жестоко расправились со всеми мужчинами, а женщин и детей обратили в рабство. Всеслав, бежав из своих владений, вскоре умер в безвестности, а польский король со своей армией был вынужден вернуться в Польшу из-за предстоящей войны с Венгрией, и Киев снова освободился от иноземных захватчиков.