Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2 - [38]
У Иордана сохранились также и отголоски готских преданий, повествующих о «народах» Скандинавии («Скандзы») и о ее восточных окраинах. Особо отметим свидетельство Иордана о том, что Скандза «имеет с востока обширнейшее озеро в глубине земного круга, откуда река Ваги, словно каким-то образом из материнского лона порожденная, волнуясь, извергается в Океан» (Iord. Get. 17). Речь, видимо, идет о Ладоге и Неве, берега которых и в дальнейшем были восточными пределами тех земель, на обладание которыми претендовали скандинавы. За это говорит и то, что называемый Иорданом в связи с событиями IV в. народ thiudos (чудь, от готск. thiuda – «народ») помещен в местности Aunksis (финск. Auinsma или Aunuksenmaa – название р. Олонец), локализуемой в Восточном Приладожье (Браун 1899: 255).
С праславянами-венетами I–IV вв. из археологических культур можно соотносить (но необязательно приписывать только им) так называемые «постзарубинецкие памятники», культуру штрихованной керамики в Белоруссии, днепро-двинскую культуру и продолжающую ее тушемлинскую культуру, а также слагающуюся во II–III вв. на базе этих культур (при воздействии черняховской культуры) киевскую культуру поречья среднего Днепра и днепровского левобережья. Зона военной активности венетов на юге отмечена огромным пятном «археологической трудноуловимости» по обоим берегам Припяти и на среднем Немане (Macinskij 1974; Мачинский, Тиханова 1976: 67–82; Мачинский 1981: 32–37). Подобная зона «трудноуловимых» и плохо изученных памятников I–V вв. существует и на севере, в Приильменье.
Бурная эпоха конца IV – начала VII в. приводит к переселению большого количества праславян-венетов на запад и юг, за Вислу и в Подунавье. С конца IV в. из праславянского массива выделяется противостоящая готам антская группировка (пеньковская культура), а позднее (V–VII вв.) от Эгейского моря до южной Балтики складываются различные группировки славян, переживающие период кристаллизации своего самосознания и заметного социально-экономического развития.
В период 650–775 гг. отдельные группировки славян вновь возвращаются из Прикарпатья и Подунавья на северо-восток, иногда занимая лидирующее положение в среде праславяно-балтского населения лесной зоны. Их расселение улавливается в распространении подунайского женского убора, в изменении конструкции печей и техники изготовления посуды в конце VII в. в Среднем Поднепровье, в распространении подунайских пятилучевых (и производных от них семилучевых) височных колец и сельскохозяйственных орудий прогрессивных южных типов вплоть до верхнего Поднепровья в VIII–IX вв. (Мачинский 1981; Щеглова, доклад 13.12.1984; Минасян 1982). Этот процесс, завершающийся выходом южных переселенцев в Приильменье, и создает к концу VIII в. от Подунавья до Поволховья ту относительно однородную и развитую этносоциальную среду, в которой и начинается (при участии иных этносов) вызревание раннегосударственных структур.
Наиболее подробные сведения по истории Северной Руси IX–X вв. содержатся в русских летописях, которые можно разделить на три группы. Первая – это Новгородская первая летопись младшего извода (НПЛм), сохранившаяся в нескольких списках XV–XVIII вв. и содержавшая в начале своем свод, начатый (как принято считать после исследований А. А. Шахматова) в 1090-х гг. в Киеве (так называемый Начальный свод) и позднее, в 1110-х гг., легший в основу различных редакций киевско-переяславского свода «Повести временных лет» (ПВЛ). НПЛм сохранила в своем составе, так же как и старший ее извод (НПЛс), фрагменты более раннего новгородского свода, составленного около 1050 г. и вобравшего в себя как собственно новгородскую письменно-устную историко-фольклорную традицию, так и данные первого киевского свода 1037–1039 гг.
Вторая группа – это различные списки ПВЛ: древнейший Лаврентьевский 1377 г. (Л), Ипатьевский (И), Радзивилловский (Р), Московско-Академический (А), Троицкий (Т), Летописец Переяславля Суздальского (ЛПС) и др. ПВЛ базируется на Начальном своде, но, кроме того, содержит сведения о Северной Руси, отсутствующие в НПЛм.
Третья группа – это различные списки типа Софийской первой (CI), Новгородской четвертой (HIV) и Новгородской пятой (HV) летописей, содержащие в начале своем текст ПВЛ, в который, однако, вкомпоновано и вступление к НПЛм. Эти летописи также содержат ряд оригинальных сведений по новгородской истории IX–XI вв., восходящих к весьма архаичной новгородской устной и письменной традиции.
Кроме того, бесценные данные по русской истории IX–XI вв. содержатся в «Истории Российской» В. Н. Татищева, пользовавшегося несохранившимися списками (Раскольничий – PACK, Иоакимовская летопись – ИО и др.).
ПВЛ дает весьма подробную и подтверждаемую иноземными свидетельствами этнокарту Центральной в Северо-Восточной Руси. На Северо-Западе же мы имеем зияющую пустоту вокруг «словен», которые пришли с Дуная и «седоша около езера Ильмеря <…> и сделаша град и нарекоша и Новъгород»
