Скиф - [19]

К их тихим беседам мало-помалу начали прислушиваться и другие красильщики. Рассказы Аридема о дивной Атлантиде, государстве Солнца, где не было рабов, где все были свободны, счастливы и мудры, вызывали мечтательные вздохи.

К Аридему и Дидиму стали ближе подсаживаться.

Аталион из Пергама, немолодой забитый красильщик, как-то вскользь заметил, что эти сказки он слышал еще от деда. Его дед помогал пергамскому царевичу Аристонику[14] отвоевывать царство, захваченное римлянами. Аристоник тоже обещал соратникам по борьбе утвердить на земле царство Солнца и отменить рабство.

— Он был царский сын, знал, что делал, и то не смог построить такое царство, — грустно закончил свой рассказ Аталион. — Римляне победили его.

— Он не сумел, сумеет другой, — возразил Аридем, взял нож и принялся обстругивать палочку.

— Не ты ли? — с раздражением поинтересовался египтянин Пха, поднимаясь с соседней циновки.

— Кто знает?! — многозначительно ответил Аридем, прищурился, поиграл ножиком и неожиданно, вскинув голову, в упор спросил египтянина: — А что тебе известно об Аристонике?

— А то и известно, что царевич больше заботился о троне, чем о нас, темных, — ответил тот с раздражением. — Пока добывали ему трон, он обещал рабам солнце, а победил бы — получай огарок от коптилки.

Дидим не вынес такого кощунства:

— Суешься судить о державных делах, а тюки с шерстью подсчитать не можешь!

Пха часто обращался за такими услугами к шустрому Дидиму, поэтому, может быть, слова юнца и задели египтянина за живое. Он с ожесточением сплюнул:

— Тебя, змееныш, не спрашивают…

— Не надо ссориться, Пха! — взмолился Аталион. — Мы тихо беседуем, ты спи. Пусть Аридем еще немножко расскажет. Я вот тоже ничего не знаю о царевиче, хотя мой дед и воевал за него.

— Аридем, расскажи! — с почтением попросил Дидим. — Мы не будем ссориться.

Аридем, лежа на спине, молчал. Внезапная сердитая вспышка египтянина отбила у него всякую охоту что-либо рассказывать.

— Как много злобы у людей, — тихо проговорил он. — Эти красильни скоро всех нас превратят в животных. — И вдруг улыбнулся, увидев приближавшихся к нарам новых почитателей. Молодые рабы, друзья Дидима, принесли из лавочки сладкой горячей воды с вином, сдобных лепешек.

— Поешь, Аридем, и расскажи еще, — сказал Аталион.

— Пожалуйста, дальше!.. — Дидим подсел к циновке рассказчика и приблизил миску с горячим напитком к самым губам пергамца. — Это за мои деньги для тебя купили!

Аридем невольно улыбнулся, обнял мальчика за плечи.

— Вино мы выпьем все вместе, и не смей больше тратиться на меня!

— Ты говорил, в Атлантиде не знали денег, — озабоченно переспросил кривой финикиец Ману. — Как же так?

— Там каждый помогал друг другу, — пояснил Аридем. — Этого-то и хотел Аристоник. Плохое наследство досталось ему от брата. Аттал, его брат, при жизни служил волкам. Он увеличил налоги, позвал римских откупщиков в свое царство, отдал им лучшие земли, а пахарей на солончаки выгнал. Народ молил, чтоб боги скорее забрали к себе такого царя.

А когда умер Аттал, еще хуже пришлось бедным людям, потому что он завещал Пергамское царство Риму… Тогда и начал Аристоник войну. Не о троне заботился он, а о Государстве Солнца. Царевич дал рабам свободу, беднякам — землю. Сам Блоссий приехал к нему из Рима. Мудрец. Тот самый Блоссий, что был другом Тиберия Гракха — благородного римлянина, которого убили волки. Блоссий знал, как раздать землю народу, не обидев беднейших.

Красильщики, затаив дыхание, ловили не только каждое слово, но и каждый жест рассказчика. Кривой финикиец Ману, заглядывая в рот Аридему, спросил:

— А рабам тоже давали землю?

— Да.

— И не уберегли люди такого счастья! — вздохнул старик красильщик.

— Три года сражался Аристоник с Римом, — продолжал Аридем. — Стояло бы его Государство Солнца до сих пор, если бы среди нас, бедных людей, не было малодушных, завистливых, корыстолюбивых. В Атлантиде нет таких…

— А ты там был? — глумливо, с явной издевкой снова вступил в разговор Пха. Он не спал и завистливо прислушивался к беседе.

Кое-кто из его друзей одобрительно хихикнул.

— Был! — спокойно ответил пергамец.

Маловеры растерянно переглянулись, почитатели рассказчика сдвинулись теснее.

— Расскажи! Все рассказывай! — загудели кругом.

— Мальчиком я жил в Атлантиде, — медленно проговорил Аридем. Ему внезапно пришло в голову, что его жизнь в Вавилоне у жреца Нуна была прообразом жизни людей в Атлантиде. — Я не знал тогда, что это Государство Солнца, но был счастлив.

— Наверное, целый день лежал в тени?

— Я целый день трудился. Днем помогал матери в саду, вечером беседовал с моим учителем Нуном. Я получал от моего учителя намного больше, чем могли дать ему мои руки. — Аридем поднял голову. — Это он меня сделал сильным духом.

— Как же ты попал к нам на мучения? — жалостливо поинтересовался изможденный, с запавшими глазами старик.

— Я жил на границе страны. Ворвались враги, учителя убили, а меня и мать увели.

К Аридему большей частью льнули слабые здоровьем рабы, несчастные полукалеки, малолетние. Он опекал их. На работе помогал носить тяжести. В балагане следил, чтобы никто не обидел его друзей. Терпеливо разъяснял, что даже слабые сильны, если они заодно.