Скептик - [5]

— Пока точно не решил. — сказал я, а сам планировал остаться не больше чем на неделю другую.

— Уверена тётя Оля нескончаемо рада, твоему неожиданному визиту.

— Откуда ты знаешь, что он неожиданный?

— Да по тебе видно. — она вновь стала загадочно улыбаться.

— Накрытый стол угощений есть, а где же чай? — спросил я, принимая самый беззаботный вид.

— Сейчас самовар поставлю. — Она повернулась ко мне спиной, и я в который раз лицезрел, её пушистый рыжий хвост на затылке. За него в детстве, я называл её лисичка. Хвост окреп, стал больше и длиннее, и даже кажется, стал рыжее прежнего. Настоящая лиса — подумал я.

— О чём так задумался?

— Вспоминаю наши детские забавы и то, как я называл тебя лисичкой.

— Разрешаю продолжить меня так называть.

— Так точно лисичка.

Мы похихикали, и она налила нам по чашке отличного наваристого иван-чая.

— Сколько же вы его ферментировали? На вкус и цвет, как чашечка кофе из хорошей кофейни, где нибудь в кафе Питера.

— Это потому что он трёх летний. Была там, но кофе не пила. Не могу сравнить. Но буду знать.

— Расскажи, как ты жила здесь? Что у тебя поменялось в жизни? Мне очень интересно.

— Ну, я жила не здесь. Уехала в пятнадцать лет, вместе с матерью в Красноярск, когда умер отец, к её родителям. Она не могла пережить утраты, и ей надо было побыть в своём родном доме.

— Сочувствую вашей, твоей утрате.

— Ничего. Училась там же. Приехала только год назад, теперь я хозяйка дома.

— Здорово. А кто всё это время присматривал за ним?

— Бабушка моя здесь жила. По папиной линии.

Дом был в таком хорошем состоянии, что я удивился, как это у бабушки, дышавшей на ладан, получалось это делать десять лет подряд.

— А чем ты сейчас занимаешься?

— Занимаюсь травами и их сбором. Собираю для аптек по списку. За сезон обычно запасаю столько, что потом ещё умудряюсь выполнять заказы зимой.

— Ух ты. Это и впрямь интересное и полезное занятие. Разбираться в травах.

— А чем занимаешься ты?

— Ручная резьба по дереву. Наверно ты помнишь, как я делал нам из коры отличные кораблики, чтобы потом запускать их по ручьям, так вот навыки пригодились. Наверно это у меня с рождения.

— Не только это. Ты ещё мне неплохо пел всякие баллады метал-групп. — она искристо и заразительно засмеялась.

— Ты и это помнишь. — заразился я её смехом. — Хочешь и сейчас напою?

Не дожидаясь согласия, я стал напевать довольно громко текст одной песни, группы посвящённой австралийскому музыкальному коллективу, относящемуся к жанру melodic/progressive death metal.

— Что я слышу, ты развил этот дар в совершенстве! Если с резьбой по дереву тоже самое, то ты просто гений. — засмеялась она громче, когда я варварски перешел на гроулинг.

Раздался звонок в дверь. Я перестал петь.

— Кто-то ещё должен был подойти?

Вместо ответа, она приблизилась вплотную за столом ко мне. Я почувствовал, как от неё приятно пахло корицей и тропическими фруктами. Кажется, это не были духи. Кажется, это был её собственный запах. Запах её кожи и волос. Она приблизила ко мне своё лицо, приоткрыв рот и смотря мне на грудь. Звонок повторился. Она посмотрела мне в глаза.

— Тебе нужно выйти в заднюю дверь. — сказала она нежным шёпотом. — Через двор и огород, в поле. — я округлил глаза, но она прикрыла мой рот рукой, хоть я и не собирался говорить, а ждал объяснений. — Потом расскажу.

Её шёпот привел меня чувства, которые я не испытывал последние лет пять. Если вообще, когда либо, испытывал. И я решил не перечить ей в первый же день общения, после столь долго разлуки. Она вынесла мне ботинки, и я вместе с ними проследовал к выходу. Там меня проводили внимательными глазами те огромные коты, которых я видел на заборе.

— Постой. — тем же щепотом она остановила меня. — Вот возьми это и не снимай больше. — договорила она, совсем уж тихо, будто боялась собственного голоса, одевая мне на шею небольшой кулон на цепочке.

Прыгая через грядки и легко ориентируясь в свете молодой луны, освещавшей мой путь, я бесшумно выполнил её просьбу и оказался в поле. Что за дела? У неё муж, что ли есть? Или строгий родственник пришёл, а она пригласила на чай незнакомого для него парня. Гадать на эту тему не хотелось, как остаться в огороде, подслушивать или подсматривать. Такие мысли тоже были. Идя по молодой, но уже высокой сырой траве, я не мог отделаться от чувства, что стал участником, какой-то жутко ванильной и нелепой мелодрамы, на страницах классического романа. Вот ведь привидится! Ладно, к черту всё. Завтра всё у неё узнаю. Что это за чаепитие такое с выставлением вон, из дому и в поле. Мне было бы обидно и начал бы рефлексировать на эту тему в обычной ситуации. Но ситуация была не так проста и типична. К тому же, моё сердце горело огнём. Подобно тысяча двести кубовому двигателю внутреннего сгорания на моём мотоцикле. Кто не в курсе, при сравнительно малом весе, это очень много, поверьте.

Сначала я хотел прогуляться и быть напоённым ночным воздухом. Дышать полной грудью свободой и немного мечтать. Самую малость. Много нельзя, а то желания начнут сбываться. Так мне говорил один мой друг. Не художник. Другой. В поле я не задержался, потому что, как мне показалось, я заметил силуэт вдалеке. Мне говорили, что иногда волки, если совсем, голодные или наглые не в меру. Подходят к деревне ночью на расстояние выстрела и в наглую, шарят в поисках лёгкой добычи. Ребенка там ищут или скотины с птицей. Обычное дело.