Скелеты в оружейных шкафах. Книга третья. - [33]

Решалась эта кадровая дилемма подходом отнюдь не западным - от умных сотрудников по мере выявления избавлялись, а дураков брали под жесткий ручной контроль, желательно с компроматом. Выживали те, кто окружал себя преданными, а лучше всего - зависимыми. Главное правило - не давать дуракам много воли и не позволять им сверх меры льстить, чтобы сам того не замечая не свариться в пресловутой "теплой ванне".

Городецкий выжил и преуспел потому отчетливо понимал, что такие как Велецкий, а тем более этот Вороненко-Назгул, потенциально несут в себе целый набор угроз.

С одной стороны - умные, результативные, независимые. Под их руководством группа государственных ликвидаторов из стилета, которым можно пырнуть в темноте зарвавшегося чиновника или вражеского агента, на глазах превращается в высокотехнологичную фабрику приведения в исполнение внесудебных приговоров и может решать задачи совершенно иного уровня.

С другой стороны, чем мощнее такая структура, тем важнее для Городецкого сохранять над ней полный контроль, а тут эти их качества работают со знаком минус.

За двадцать лет Городецкий поднял современный доходный бизнес. Он был практически полновластным владельцем высокотехнологичных предприятий. Химия, электроника, про себя усмехнувшись, подумал он. Не китайские телевизоры под отвертку, а реальное производство. Промышленные системы, военные заказы по всему миру. Вроде живи и радуйся, если бы не уходящие в московское феодальное прошлое традиции, когда государевы люди на чистом глазу рассматривают купцов и заводчиков не как своих работодателей, а исключительно как дойную корову.

Бороться с глубоко въевшимися в общество ментальными проблемами - все равно что плевать против ветра. В Украине любой, кого "до глубины души" возмущают коррупционеры, получив хоть какой-то пост, тут же начинает "пилить" и "решать", изобретая для себя тысячи оправданий. Те, кого ликвидирует группа - маленькая верхушка айсберга.

Всю страну, как Сталин, в лагеря не загонишь. Потому единственной возможностью даже не развивать, а просто сохранить свое дело была политика. Нет, не вся эта демократия с партиями и выборами, а старая как мир византийщина, успешно сохранившаяся со времен СССР. Реальная, незаметная для народа власть, которая опутала систему управления государством, и которой Городецкий с покойным Орестом несколько лет назад объявили тайную войну.

Институт внезаконных ликвидаций, санкционированных государством в СССР существовал с первых лет. Имелся он и в Украине, точнее никуда не делся после объявления независимости. Сперва был отдел в недрах УКГБ, филиал конторы, созданной еще Судоплатовым. Затем, после очередного тихого передела власти, функцию "личных палачей президента" взяло на себя одно из центральных управлений Министерства внутренних дел.

Однако из милицейских мясников-генералов конспираторы оказались как из дерьма пуля. После скандала с ликвидированным журналистом лавочку прикрыли, и возрождать такую службу пришлось через полтора десятка лет буквально с нуля.

С нынешним президентом Городецкий познакомился на Майдане. После выборов стал советником, в течение года осторожно внедрял мысль, что при отсутствии нормальных судов и моратории на смертную казнь, не имея системы исполнения приговоров, государство просто не выживет. Орест давно вынашивал подобные планы, он и разработал весь механизм. Президент долго колебался, но после одного случая наконец решился.

Система заработала, и в кругу посвященных это хорошо видели. Остальные догадывались. Группа становилась мощным секретным оружием, а потому терять над ней контроль было никак нельзя. Похищение экс-президента резко повысило акции Городецкого, но вот последовавшее за этим уничтожение трех ключевых оперативников их здорово подмочило. Не исключено, что и покушение на Ореста было результатом этих событий, которые конкуренты расценили как проявление слабости. Нужно было выяснить, кто за этим стоит, и принять адекватные контрмеры. А без Шульги с Назгулом это, к сожалению, невозможно.

Городецкий еще раз проглядел разложенные на столе бумаги с результатами анализов, присланных из швейцарской лаборатории. Тут ничего не скажешь - четко сработал Назгул. Следы препарата в крови покойного не совпадали с теми, которые содержались в его таблетках, а найденная молекулярная подпись привела через европейский фармакологический концерн к одному из украинских предприятий, которое, как выяснилось, заказало небольшой объем чистого препарата в качестве "пробной партии" пару недель назад. Выяснить, кому принадлежит фабрика и, что намного важнее, кто ее курирует, было делом несложной техники.

Городецкий вернулся к компьютеру, открыл отчет по обработке снимков, сделанных на Байковом кладбище в день похорон. Интересными оказались лишь двое. Один - понятно, журналист криминальной хроники, который дежурно шнырял, снимая происходящее на айфон в поисках хоть какой-то сенсации. А вот второй...

Он поднял трубку внутренней связи, спросил:

- Ну как там дела?

- Все нормально, Виктор Андреевич! - радостно доложил собеседник. Голос у него был загнанный, но довольный, словно у человека, который в поте лица качался на тренажерах и став на весы, увидел явный прогресс. - Я как раз собрался звонить. Он вас ждет!