Скелет за шкафом. Парижский паркур - [7]

Почти сгоревший стул. Я подняла голову. Груда досок находилась как раз под окнами кафедры. Я прищурилась. В одном из окон кафедры не было стекла. Почему Анна Семеновна не сказала мне о разбитом стекле и выкинутом предмете? И все-таки, почему она не разрешила осмотреть кафедру?

– Я купил тебе сэндвич в «Кафемаксе», – сообщил папа, когда я села рядом с ним в машину.

– Спасибо.

Я развернула бутерброд и с аппетитом впилась зубами в мягкий батон.

– Видел там твоих друзей-мангак. Мне не понравилось, какими словами они обсуждали свои комиксы. «Круто», «реально»… Я был очень рад, что ты находишься на занятии с человеком высокого культурного уровня.

Папа осторожно вырулил на улицу Академика Хохлова и покосился на меня. Наверное, ожидал, что я начну возмущаться. Но я спокойно ела свой сэндвич.

– Ничего у них там не сгорело? – заметил папа.

– Понятия не имею!

Зря Прозрачный пугал меня двуличными людьми. Я и сама стала двуличной.

– Выглядишь усталой, – обеспокоился папа, – утомилась на занятии?

– Ну что ты, папа! Сегодня было потрясающе увлекательное занятие.

– Да? – удивился и обрадовался папа. – И что же вы проходили?

– М-м… Дифтонги. Да, именно дифтонги. Это потрясающе увлекательно.

– Шутишь?

– Ну что ты, папа. Тут важно быть серьезным.

– Ты от Анны Семеновны даже словечки перенимаешь! – засмеялся папа.

Улыбаясь, он повернул на Университетский проспект и слегка притормозил возле главного здания, любуясь башенками и шпилями.

– Мне никогда не давались дифтонги, – смущенно признался он, – не зря говорят, что дети бывают намного умнее родителей.

Папа расслабился и откинулся на спинку сиденья. Опустил окно и высунул руку навстречу ветру.

– Зато я могу открыть тебе один секрет, дочка. Ты ведь любишь всякие детективные штучки.

– Люблю, – с полным ртом подтвердила я.

– И наверняка задавалась вопросом: как с таким скрипучим голосом Анна Семеновна читает лекции в больших аудиториях? Я разгадал этот секрет, только когда стал пятикурсником и начал писать у Анны Семеновны диплом.

Я дожевала бутерброд, сунула в наружный карманчик рюкзака пакетик от сэндвича, мимоходом коснувшись блокнота и зажигалки, и ответила:

– Думаю, папа, все дело в горячем сладком чае с лимоном. Я разгадала секрет чуть пораньше, прости. Это не потому, что дети умнее своих родителей. А потому, что я и правда люблю всякие детективные штучки.

Глава 4, в которой все словно сговариваются испортить мне настроение

Ранним утром в субботу я поехала на троллейбусе к Анжеле. Утро было чистое, умытое нежным сентябрьским дождиком, лужи высыхали прямо на глазах, и прохожие были все какие-то радостные, в светлых плащах и туфлях, словно впереди их ждал не октябрь, а май. В голове у меня крутился мотив песенки «Bad Romance»[6]. И хотя я рассматривала контролершу, пухлыми пальцами сжимающую свою сумку, висевшую на груди, и улыбающуюся своему отражению, думала я о Леди Гага. Не могу сказать, что мне нравятся ее песни, но вот перфоманс у нее на высоте, и я каждый клип разглядываю как картину, столько там необычных визуальных образов.

И я все думала о том, что тоже хотела бы стать профессионалом в какой-то области, научиться делать какое-то дело так, чтобы без меня обойтись не могли. Только в какой области? Рисунок? Или все-таки перевод текстов, как мечтает папа?

Наконец мы доехали до улицы Строителей. Вошли два парня, один сказал: «Упс, проездной забыл», но кондукторша не обратила на него никакого внимания. Все разглядывала что-то в окне и улыбалась.

Насвистывая «Bad Romance», я подошла к дому Анжелы – девятиэтажному, из темного кирпича, с аккуратным двориком и ухоженными старушками, чинно выгуливающими своих пуделей.

«А если, – вдруг подумала я, – мне стать профессиональным детективом?»

В прошлом году в Звенигороде мне понравилось играть в сыщиков. Благодаря своему увлечению комиксами я помогла полиции найти мальчика, похищенного преступниками. В этот раз, видно, мое умение рисовать не потребуется.

Хотя я считаю, для сыщицких дел это умение полезное. Во-первых, когда рисуешь, мозги лучше работают. Во-вторых, расследование похоже на рисование. Важны детали, чтобы создать образ.

Я протянула руку к домофону, набрала номер квартиры, нажала на кнопку «вызов».

– Иду-иду!

– Куда? – не поняла я, но домофон замолчал.

Я решила, что ошиблась номером. Полезла в рюкзак, достала блокнот. Странно, номер верный.

Я снова протянула руку к аппарату, но дверь вдруг распахнулась. Я придержала ее, чтобы пропустить выходящего, но никто не появился.

Я заглянула в подъезд. Поморгала, чтобы глаза привыкли к темноте, и увидела в глубине подъезда невысокого лысоватого человека в огромных очках. Он почесал кончик носа и спросил:

– Вы – Шаганэ?

– Гаянэ.

– Ох, простите, – испугался он, – а я все утро тренировался, запоминал ваше имя по Есенину. «Шаганэ, ты моя Шаганэ». Но в любом случае вы – та самая ученица, которую Анжеле прислала кафедра?

Я кивнула.

– Что ж, это честь для нас, – обрадовался человечек, – я очень рад, что на кафедре ценят преподавательские способности моей Анжелы. А я как раз спустился забрать почту. И решил встретить вас заодно. Хочу вас проводить к Анжеле.