— Как не найти, — отзываются корабельщики.
Фемер и сунулся с языком:
— Пошлите за парусами в Силезию. Что там за мастера, что за хитроумные затейники. Вот будет хорошо.
— Хорошо-то, хорошо, да не дюже, — говорит Петр, и улыбка, словно солнце из-за тучки, на лице его заиграла. — Вот ты толкуешь, что народ у вас хитроумный, а вдруг да купцы ваши паруса не за серебро да золото продавать вздумают, а за хитрость какую-нибудь? Сумеешь ли тогда полотна закупить?
— А как же, — отвечает Фемер, — я самого царя Соломона на разных загадках перехитрю.
— Вон как! Что за генерал у меня! — Петр говорит, и задает он Фемеру три загадки, вроде провера решил устроить. — Первая загадка такова: в чем человек нуждается, когда на свет появляется?
Фемер в ответ:
— А это совсем ясно: человек нуждается в повивальной бабке.
Петр усмехнулся:
— Нет, брат, не то.
Вторую загадку задает:
— Чем солдат запасается, когда в поход собирается?
Фемер опять попал пальцем в небо.
— Деньгами, ваше величество, солдат запасается.
Третья загадка:
— Без чего на тот свет не пускают?
— Без креста и ладана, ваше величество! — гаркнул немец.
— Это — по-твоему. А по-моему, не больно ты горазд на отгадки, — говорит Петр и велит денщикам: — Отведите-ка моего верного слугу на покой в одно место. Пусть немного подумает, а потом в Силезию поедет. Он устал, видно, в дороге.
Повели немца, куда приказано. А там солдат Иван похаживает, с тоски-кручины песенки про ткачей-земляков распевает. Парень он был веселый, никогда не унывал. Достал бумажку, написал на ней:
Простой солдат.
Даю совет.
Умом богат,
А денег нет.
Высунул руку сквозь решетку, приклеил ту грамотку над острожным окном: пусть-де люди читают.
Вот в ту каталажку, где сидел Иван, и привели его начальника на хлеб, на воду. Сидит немец в углу на соломке и думает: «Как же мне царевы загадки разгадать, своим умом царя удивить, богатства своего не лишиться, украденной казной попользоваться?» И ничего-то он придумать не может.
Наутро царь к себе Фемера требует.
— Ну, разгадал мои загадки?
Фемер новый ответ припас. Думает: «Угожу царю».
— Когда человек на свет появляется, он в добром государе нуждается, таком, как вы, ваше величество.
Ответа на другие загадки Петр и слушать не захотел. Опять немца в каталажку отвели. Совсем он раскис, в глазах намыленная петля мерещится. Не пьет, не ест, сидит, как воробей, нахохлившись.
А Ивану и горя мало. Он откусит хлебца, запьет водицей и похаживает себе по каталажке, с утра до ночи то песни распевает, то притчи сказывает про генеральскую шубу, про царицу и про блоху-танцовщицу.
А тот Ивану про свое горе плачется.
— Сгубили меня русские загадки.
— А ну, расскажи, какие такие загадки?
Послушал Иван загадки и говорит:
— Загадки — как загадки, кто голову на плечах не для шапки носит, тот отгадает.
— Отгадай! — просит немец. — Деньги пополам делить буду. Только молчи…
Иван согласья не дает.
— А на что мне твои деньги? Хлеб да вода — солдатская еда. А еды этой мне и без денег приносят!
Так и не стал отгадывать.
На второе утро обманщика опять к царю зовут. И на этот раз Фемер ничего не отгадал. Снова его в каталажку втолкнули. Последние сутки остаются на размышление.
Иван похаживает, в окошко поглядывает, над немцем потешается:
— День да ночь — сутки прочь, а там и галстук крученый наденут.
На третье утро повели к царю немца; как он ни мудрил, как ни вертелся, загадок не разгадал. Повели его караульные обратно да на корабельную мачту указывают.
Иван похаживает по каталажке, нет-нет да и скажет:
— Столб вкопают, галстучек сплетут и за тобой придут.
Немца в озноб бросает. Краденому богатству не рад, своя-то шкура дороже.
Иван советует:
— Хоть бы завещанье написал, кому добро отказываешь.
Тут этот гусь как бухнется в ноги солдату и ну сапоги лизать, спасти просит, золотые горы сулит.
Иван смекает: после немца пропадет царево золото нивесть где. Не лучше ли то золото заполучить до последнего рубля, да и отдать царю, отечеству на пользу?
— Ладно, — говорит солдат, — так и быть, постараюсь, хоть и хотел ты меня с бела света сжить. Сколько заплатишь?
Немец сулит тысячу. Иван без запросу свою цену выставляет, а если, мол, дорого — не обессудь.
— За первую загадку — все земли, все дома твои, фемеровские.
Думать некогда, петля-то по лжеце скучает.
— Согласен! — кричит.
— Не больно слову-то верю. Пиши о том грамотку.
Написал Фемер. Иван прочитал, — не сплутовал ли немец, убрал грамотку в шапку и стал отгадывать первую загадку. А немец его слова в точности записывает и себя утешает: «Хорошо еще, что деньги не потребовал…»
Однако обрадовался он прежде времени. За вторую загадку Иван и запросил:
— Все твои деньги мне отдашь — золото, что в подвалах хранишь, камни самоцветные да брильянты.
Опять Фемеру делать нечего.
— Бери! — говорит.
Иван и вторую отгадку сказал.
Немцу не терпится, торопит он солдата:
— Говори третью отгадку. Какая цена?
Иван в ответ:
— Давай поменяемся шинельками — ты наденешь мою, а я твою. И в третьей грамотке собственноручно напиши, что отдаешь ты мне свое звание, а мое себе берешь.
Подмахнул тот и эту бумагу. Положил Иван ее в картуз под сарпинку, сказал Фемеру третью отгадку.
