Сказочные самоцветы Дагестана - [21]

Хан приказал нукерам схватить Сунуну, Меседу и их трёх друзей, бросить их в глубокую яму и созвать ханский суд. Судьи сказали хану:

– Давай, хан, сперва испытаем – достаточно ли силен Сунуна, чтобы погубить твоё ханство?

Хан приказал созвать народ на горное пастбище и вывести против Сунуны самого дикого и сильного быка во всём ханстве.

– Эта работа – мне не работа, – сказал Сунуна. – Пусть с ней справится сперва мой друг кожедел.

Заморский чародей посоветовал хану:

– Смажь кожу быка маслом, чтобы кожедел не мог за неё ухватиться.

Меседу догадалась об этом, попросила у женщин муки и, когда начался бой, осыпала ею быка. Кожедел схватил быка за спину и сорвал с него шкуру. Судьи сказали:

– Если Сунуна так силен, то давай, хан, испытаем, достаточно ли он ловок, чтобы погубить твоё ханство?

Хан приказал, чтоб назавтра народ собрался в саду и чтобы там Сунуна взял полный рог вина, влез с ним на дерево и не пролил ни одной капли из рога.

– Эта работа – мне не работа, – сказал Сунуна. – Пусть с ней справится сперва мой друг шерстодел.

Заморский фокусник посоветовал хану:

– Разожги под деревом костёр из сырой соломы.

Меседу догадалась об этом и попросила у женщин чашку. Когда у шер-стодела от дыма закапали из глаз слёзы, она подставила чашку и собрала капли.

– Ага! – обрадовался хан. – Пролил вино!

Но Меседу дала людям попробовать капли из чашки и все узнали, что это не вино, а слёзы. Судьи сказали:

– Если Сунуна и силён, и ловок, то давай, хан, испытаем – достаточно ли он хитёр, чтобы погубить твоё ханство?

Хан приказал, чтобы назавтра народ собрался на площади и чтобы Суну-на умудрился достать самый красивый ковёр из ханского дворца. Дома хан сказал своим жёнам, чтобы ковёр никому не давали.

– Эта работа – мне не работа, – сказал Сунуна.

Но как с ней справиться, он и сам не знал.

Когда все люди собрались на площади, хитродел побежал в ханский дворец и закричал ханским женам:

– Пока хан возится с Сунуной, на ханскую гору спустился с неба пророк Аллаха. Давайте скорей коврик, чтоб пророк мог помолиться, и бегите скорей к нему!

Жены хана побоялись Аллаха, отдали хитроделу самый лучший ковёр, а сами побежали на гору смотреть на пророка.

Заморский фокусник между тем посоветовал хану:

– Прикажи принести кувшин с краской. Если даже твой ковёр очутится здесь, мы обольём его краской, и он уже не будет самым лучшим.

Меседу догадалась, попросила у женщин кувшин для воды и поставила его вместо кувшина с краской.

Когда на площади появился хитродел, слуги хана полили ковёр жидкостью из кувшина, но от воды ковёр засверкал на солнце ярче, чем прежде.

Судьи сказали хану:

– Видимо, сам Аллах помогает Сунуне. Придётся отпустить.

Но хан испугался, что Сунуна поможет отцу возвратить его ханство, и приказал нукерам отвезти Сунуну, Меседу и его друзей в глубокое ущелье, где жил аждаха.

Когда аждаха вышел из источника и нукеры в страхе поскакали обратно, Сунуна вспомнил о своём клыче, выхватил его из войлочных ножен и ударил змея.

Аждаха сейчас же развалился на две части.

Одна часть превратилась в собаку, другая – в свинью, и обе части погнались друг за другом.

Сунуна нашёл своих братьев-воинов и вместе с ними вернул отцу его ханство.

Сорок братьев женились на сорока сёстрах, а друзья Сунуны помогли ему овладеть всеми уменьями, какие только знали люди, и Сунуна стал сильнее всех своих братьев, потому что даже ханство можно потерять, но никогда не потеряешь то, что умеют делать твои руки и твоя голова.

Гунзари (Аварская сказка)

Был не был один хан. У хана был сын. Хан говорил ему: «Расти, мой сын, а когда вырастешь, я женю тебя на Гунзари». Сын хана вырос, и в дом привели невесту.

– Здравствуй, Гунзари! – обрадовался сын хана. Почему ты не приходила к нам раньше?

Девушка ответила:

– Я не Гунзари, я – Халун.

Сын хана огорчился и сказал:

– Отец, ты говорил, что женишь меня на Гунзари, а не на Халун.

– Я забавлял тебя сказкой, – отвечал отец. – Гунзари – это то, чего нельзя достичь. Она молода и прекрасна, она уже тысячу лет правит в своем ханстве, но увидеть её нельзя. Забудь о ней, и пусть женой твоей будет Халун.

Но сын хана так долго мечтал о Гунзари, что ни о ком другом не мог и думать. Тогда визир хана, который полюбил Халун, сказал:

– Великий хан! Твой сын только изведется от тоски, если всё время будет думать о Гунзари. Лучше отпусти меня с ним, и я помогу ему найти Гунзари.

Много ли, мало ли ехали сын хана и его визир, но только проехали они вершинный аул – такой, как Тануси, проехали низкий аул – такой, как Харахи, объехали горы и попали в чужой аул – такой, как Заи, перебрались через реки Ин и Дин, долго ехали лесом и очутились на берегу молочного озера.

– Не может быть, чтобы такое озеро было без диковинок, – сказал визир. – Давай спрячемся!

Молодой хан и визир спрятались в кустах и увидели, что к озеру прилетели три птицы. Они стали сбрасывать свои одежды, превратились в прекрасных девушек и вошли в воду. Только одна из птиц всё ещё оставалась на берегу,

– Почему ты не идёшь в озеро, Гунзари? – спросили девушки.

– Разве для того вы сменили птичий язык на человечий, чтобы называть моё имя? – рассердилась Гунзари. – Видно, не будет мне теперь воли в этом озере.