Сказочник - [23]

В баре был виски и коньяк, Тимур выбрал второе. Кажется, в их прошлую встречу Катя обмолвилась, что предпочитает пару глотков высокой крепости стакану разбавленного солода.

— И не присоединишься ко мне? — спросила она, принимая стакан из его рук и почти сразу делая жадный глоток, словно изнывала от жажды.

— У меня завтра весь день по минутам расписан, солнышко. Прости, но голова нужна мне светлой и ясной.

— Я знаю отличный способ хорошо выспаться.

— Я тоже знаю этот способ, но… нет, солнышко.

Ну вот, только что собственными руками отшил красивую, раскрепощенную девчонку, готовую получать наслаждение и сторицей его возвращать, не ждущую взамен признаний в любви и официальной регистрации отношений. Дурак и есть.

Причем с большой буквы.

Катя сделала еще глоток, разглядывая темную жидкость сквозь хрусталь бокала.

Улыбка медленно сползла с ее лицо, черты заострились, и вот она перед ним, Катерина Онегина во всей красе: сердитая, недовольная. Достаточно непредсказуемая, чтобы швырнуть тяжелый стакан прямо ему в голову.

— Яне вовремя? — спросила она после затянувшейся паузы.

— С чего ты взяла?

— Ты третий раз смотришь на телефон.

Твою мать. А ведь был почти уверен, что за время разговора даже глаз в сторону не отвел.

— Жду важное письмо.

— В такое время? — Катя вопросительно приподняла идеальную темную бровь, улыбнулась соблазнительно пухлыми губами, буквально предназначенными для того, чтобы поднять любого мужика к небесам. — Слушай, я же без претензий и всякой чепухи про постоянные отношения. И если дело в моем чокнутом брате, то я совершенно точно не отчитываюсь перед ним, с кем и в каких позах трахаюсь.

— Мне кажется, я давно вышел из того возраста, когда меня пугают старшие братья симпатичных девочек. — Тимур позволил себе снисходительную улыбку.

— Мне кажется, ты в принципе… вырос. — Катя снова многозначительно «облизала» его взглядом. — Не понимаю в чем проблема, Бес. Если у тебя завелась постоянная подружка, то, как я уже говорила, мне не нужны отношения, и я не претендую на твое постоянное внимание. И я совершенно точно не буду отправлять фотки, где мы ебемся в разных позах.

Тимур поморщился. Вот они, Онегины — ни слова без мата. И если к выражениям Стаса он с горем пополам привык, то Катю хотелось попросить хоть немного фильтровать слова.

— Катя, меня не интересует разовый секс, — твердо сказал он. Пора заканчивать разговор, потому что — пора признать это — Катя не сделает ничего такого, чтобы заставить его поменять решение. Даже если отказ будет означать еще одну бессонную ночь с каменным членом в трусах. — Когда-то интересовал, теперь — нет.

Старый, наверное, становлюсь, — Тимур развел руками.

— Ты становишься занудой, — беззлобно фыркнула она.

— Называй как угодно, но ты зря тратишь на меня время, солнышко.

Она залпом допила коньяк, поднялась, кокетливым жестом поправляя волосы.

Одеяло сползло с одного плеча, обнажило грудь с темно-шоколадным соском.

Красиво, возбуждающе, но не до такой степени, чтобы забрать назад свое категорическое «нет». Судя по слегка раздраженному выражению лица девушки, именно на это она и рассчитывала. Не получив желаемого, сбросила одеяло и снова набросила шубку.

— Увидимся через неделю, Бес, — сказала Катя на прощанье, разворачиваясь на каблуках, чтобы подарить ему вызывающий дерзкий поцелуй. — Надеюсь, тогда твои жутко важные дела и принципы будут достаточно пьяными, чтобы удержать тебя от еще одного отказа.

Он предпочел промолчать. Возможно, ей нужно так думать, чтобы прикрыть этой верой обнаженную обиду. Катя явно была не из тех, кому говорят «нет». И, конечно, она захочет реванш.

Спустя пару минут, когда в голове и штанах немного успокоилось, Тимур снова взял в руки телефон.

БЕС: Напомни, когда приеду, чтобы сделал тебе загранпаспорт.

Она долго не отвечала. Так долго, что он успел поверить, что Морковка улеглась спать. Время позднее, там у нее уже третий час ночи.

МОРКОВКА: Спасибо, но нет.

БЕС: Почему? Это ерунда, маленькая, зато твои мечты могут стать реальностью.

МОРКОВКА: Потому что я сама по себе, Тимур, а не с тобой.

МОРКОВКА: Ты не можешь всю жизнь решать мои проблемы. Тем более поездки заграницу меня совсем не интересуют. Не в ближайшие пару лет.

В самом деле, она сама по себе, а он — сам по себе. Что на него нашло?

Весь следующий день он действительно был занят каждую минуту. Времени думать, вспоминать и анализировать, не было. Все правильно, две недели — и с глаз долой.

Уже вечером Тимур спохватился, что до сих пор не купил подарки. Грех не сделать это в Париже, тем более, Влада наверняка оценит какую-то старинную безделушку, а мелкой Онегиной подойдет брендовая распашонка. И еще подарки братьям, племянникам, Максу, который неизвестно, успеет ли приехать к новому году.

Когда телефон в кармане завибрировал, Тимур ожидал услышать кого угодно, но только не ее. Сначала даже трубку брать не хотел, но, когда представил, чего девчонке стоило набраться храбрости позвонить первой, ответил. Может быть, что-то случилось?

— Я хотела извиниться за вчерашние слова, — после короткого «привет», сбивчиво затараторила Морковка. — День был тяжелый, я не хотела грубить. Мне очень жаль.