Сказочница - [3]
Так или иначе, Ренна не пострадала — возможно, потому, что была свидетельницей падения этого неземного существа.
Не сознавая, как ей повезло, Ренна обрадовалась совсем другому. Она буквально дрожала от восторга при мысли о том, что этот внеземной дар приземлился, так сказать, у нее во дворе. Она проворно спустилась по красной черепице, вниз по давно разведанным ею выступам лепнины на стене и, быстро преодолев внутренний дворик, вскарабкалась на окружавшую дом стену.
И тут девочка буквально замерла на месте, одной ногой повиснув на свежештукатуренной стене: на огромном дереве у восточной стены, которое совсем недавно приносило сочные золотистые плоды, висел среди ветвей огромный золотой шар. И этот необычный плод едва заметно шевелился, как будто в предсмертных судорогах, его обломанные золотые крылья бессильно повисли.
Из жил этой золотой птицы (был ли это ястреб или орел?) капали капли ядовитой сукровицы, от которой скручивались и чернели ветви дерева. У висящих на дереве плодов лопалась кожа, и мякоть, раскрываясь, точно раковина, выпускала на свет какие-то уродливые создания, которые, цепляясь друг за друга когтями и челюстями, падали на землю и расползались по ней. Но в лучах восходящего из-за восточной стены солнца они начинали шипеть и плавиться, испаряясь и оставляя на покрытой известняком мостовой лишь темные жирные пятна.
Но Ренна не видела ничего, кроме золотой птицы. Та билась все слабее и слабее по мере того, как солнце набирало силу. Но при этом она смотрела прямо в глаза Ренне, и это были глаза, каких не может быть ни у одной птицы, глаза, в которых светился до неприличия острый ум. И так они разговаривали — глазами. Точнее, говорил он, а она повиновалась. Он позвал ее, и она подошла.
Извивающиеся ветви коснулись ее ладоней, затем ступней. В воздухе запахло жженной плотью. Кожа Ренны горела от невыносимой боли, но она уже не могла остановиться, ее взгляд не мог оторваться от черных язычков пламени в глазах золотого существа. Она медленно карабкалась вверх по ветвям дерева, на которое совсем недавно так легко взбиралась. Тогда его ветви и ствол были гладкими и прямыми. Но теперь ветви старались увернуться от ее рук, извиваясь, точно недобитые змеи, так что она с трудом удерживалась на них, вздрагивая каждый раз, когда опора вдруг уходила у нее из-под ног. Но она продолжала карабкаться, не отрывая глаз от глаза птицы (птицы, во всяком случае, на Ирте невиданной).
И вот наконец-то она добралась до израненной птицы и очень осторожно высвободила одно за другим ее крылья из ветвей, хоть по рукам у нее текла ядовитая сукровица, обжигая и скручивая их, как ветви дерева. Они стали похожи на клешни, и от них исходил смрад разлагавшейся плоти. И все же они продолжали свой самоубийственный труд, высвобождая крылья из сетей веток. Птица слабо встрепенулась в руках у девочки. Казалось, солнечные лучи причиняют ей больше боли, чем колючие ветки. Одну из них Ренна боялась трогать, она впилась птице прямо в грудь. Наконец она решилась. Крепко ухватив ее своими обожженными пальцами, она резко потянула ее на себя. Ветка треснула и обломилась. Прижимая к себе птицу одной рукой, Ренна осторожно спустилась с дерева. И вот наконец она ступила босыми ногами на мостовую, которая зашипела под ней, когда капли ядовитой сукровицы, изуродовавшей ее руки и ноги, упали на устилавший мостовую камень. Она развернула свою ношу так, чтобы торчавшая из груди ветка была сверху, и тут почувствовала, как ее грудь прожигают ядовитые капли. Но она не обращала внимания на боль, ибо хоть боль размывала границы ее рассудка и покрывала их кровавой пеленой, она еще больше обостряла в ней чувство долга».
В этом месте старуха прервала свой рассказ и, тяжело оперевшись на свой посох из искореженного дерева, обвела глазами своих слушателей. Они сидели, сбившись стайками, как перепуганные птицы, и было видно, что им совсем не нравится ее рассказ. Быть может, что-то казалось им слишком надуманным или, наоборот, слишком похожим на правду, но опытная рассказчица хорошо знала свое дело, и все они были целиком погружены в ее повествование. И они сидели, съежившись в полуиспуге-полувоспоминаниях о том, о чем лучше не вспоминать.
Девочка, сидевшая в ногах у старухи, зашевелилась, но тут же вновь замерла под колючим взглядом дряхлого волка. Она хотела что-то сказать, но быстро передумала, заметив на себе его пронизывающий насквозь взгляд.
Старуха сделала свистящий вдох своим беззубым ртом, точно готовясь к тяжелой битве. Однако вызова не последовало. И она продолжила.
«Лишь через много дней князь Ириен (а это, конечно же, был он) смог перевести свой взгляд с сырых, выбеленных известью стен. И еще больше дней прошло, прежде чем он смог произнести простое заклинание, чтобы вернуть себе свой нормальный облик. Трудно представить себе, как удивилась Ренна, когда, ссутулившись от свалившихся на ее плечи забот и наработавшись за день своими обожженными руками, она вернулась как-то вечером в подвал, служивший ей пристанищем и обнаружила на устланном соломой полу вместо золотого сокола (каким она его себе воображала) стройного князя-демона. Он был одет в обычную для демонов одежду: темную шелковую рубашку и брюки цвета выдержанного красного вина. Его изящные пальцы украшали перстни с лунным камнем и бриллиантами, переливы которых доступны разве что безумным. Плащ, который он накинул на плечи, был соткан из шерсти всех сущих ночных тварей: адских псов, оборотней и гривы диких ночных кобылиц — кошмаров
Девятнадцать лет назад заговор против короны в Илеханде закончился пропажей трех маленьких принцесс и введением закона об ограничении магии. Все считают, что девочки погибли. Кронпринцессу Вильгельмину, единственную оставшуюся в живых наследницу престола, интересуют больше собаки, лошади и охота, чем дела королевства. Желая, чтобы дочь остепенилась, королева приглашает во дворец очередного жениха, принца из дружественной страны Тусара. И никто не подозревает, что скоро за этим потянется цепочка событий, грозящая нарушить спокойствие не только Илеханда и Тусара, но и соседней Суриды.
Чтобы спасти украденную феями девочку, шотландскому пастушку Колину надо выполнить трудную задачу Королевы фей — принести Карачун. Целую бутыль особого вина, которое делает людей счастливыми.
Тори Доусон случайно получила работу в очень странном баре. Среди его посетителей – маги, колдуны, алхимики, ведьмы, экстрасенсы… С некоторыми из них она теперь близко знакома, и ее жизнь круто изменилась. Лучше всего на свете Тори умеет влипать в неприятности, и когда ее друзья начали охоту на опасного черного мага, она тут же согласилась помочь им и стать приманкой.
Выросшая в любви и заботе, Катрина не знала, что счастливая жизнь скоро оборвется. Ледяные кольца обовьют её родину и сердце. Страну покроет лёд и пепел. Лишившись всего, она предстаёт как дочь предателей! Освистываемая толпой, подавленная ненавистью чужого народа, она смиряется со своей участью. Но судьба делает кульбит и чудом вырывает её из клетки боли и отчаянья. Потерянная душа цепляется за жизнь, обретая новый смысл, и страдающее сердце наполняется жаждой мести. Пламя, сокрытое в глубине сапфировых глаз, пробудится, и огненные крылья взмоют ввысь, чтобы возродить павшую страну, порабощенный народ и вернуть своё имя!
Роман для поклонников «Цирцеи» Мадлен Миллер, который переосмысливает скандинавскую мифологию и рассказывает современным читателям вечную историю любви, надежды и потерь. История Ангербоды начинается там, где большинство историй о ведьмах заканчивается: на костре. За отказ открыть ему знания о будущем бог Один решает сжечь непокорную ведьму. С трудом выжив, израненная и обессиленная Ангербода скрывается в безлюдных лесах… где встречает легендарного трикстера Локи. Их отношения рождаются с недоверия, но перерастают в любовь.
