Сказочки про космонавтов - [2]

— Постой-ка, батя. Если ты найдёшь эту идеальную планету с волшебным озером, то и я тоже смогу омолодиться?

— Разумеется, сынок, — отвечает Егор Тимофеевич.

— Хорошо, батя, — сразу согласился сын. — Бери корабль и лети.

Взял Егор Тимофеевич корабль и полетел. Точно, как во сне — прямо, потом направо, затем налево… Прилетел. А на этом месте ничего нет. Пусто. Дырка от бублика. Обследовал Егор Тимофеевич близлежащие окрестности. Та же фигня. Нет ничего. Обследовал дальнележащие окрестности. И там тоже дырка от бублика. «Вот старый дурак!» — думает про себя Егор Тимофеевич. И летит ещё дальше… дальше… дальше… И залетел в та-а-а-кие космические дали, в та-а-а-кие космические дебри, куда ни разу не ступала нога земного космонавта… Но и тут он не обнаружил идеальной планеты, на которой во сне в волшебном озере купался… Попадались ему на пути только планеты всё с тем же банальным и стандартным набором — червяки с железнодорожный состав, монстры, замаскированные под маму с папой, да облака плотоядные… И нигде — НИ-ГДЕ! — не было идеальной планеты с волшебным озером.

Совсем Егор Тимофеевич измаялся. Лёг отдохнуть. И, как нарочно, вновь снится ему совершенная планета с идеальными условиями для проживания.

Посадил Егор Тимофеевич свой космический корабль рядом с волшебным озером, разделся и, не долго думая — БУЛ-ТЫХ! — в воду. Э-эх!… Хор-р-ршо!.. Поплыл-поплыл и брассом, и кролем, и баттерфляем… Выскочил на бережок. И первым делом в озеро погляделся. А на Егора Тимофеевича из озера смотрит улыбающийся до ушей двадцатилетний Егор.

Егор Тимофеевич, вернее, теперь уже просто Егор, потянулся сладко-сладко всем своим молодым телом и говорит вслух:

— Кла-а-с-с-но… Жаль только поговорить не с кем.

Только он это сказал — глядь! — а к бережку плывёт девушка, прекрасней которой во всей Вселенной не сыскать.

Подплыла, вышла на берег и на чистейшем русском языке здоровается.

— Здравствуйте…

— Здрасте, — обалдел Егор от такой невиданной красы. — А как вас зовут?

— Никак меня не зовут. Я же ваш сон.

— А-а-а, — тут же вспомнил Егор. Он уж и думать забыл, что это всё ему только снится.

— А можно я вас тогда буду звать Сонюшкой?

— Зовите, коли нравится.

Привела Сонюшка Егора в свой чистенький домик, напекла румяных лепёшек, молочка парного в глиняную кружку налила, золотистого меда на стол выставила…

— Ешь, пей, — говорит, — Егорушка.

Ну, Егора два раза просить не надо. Поел он вкусных лепёшек, окуная их в густой мёдик да парным молочком запивая…

— Эх, — мечтательно вздыхает, — сейчас бы ещё в баньке попариться.

— А банька уж готова, — напевно отвечает Сонюшка и протягивает Егору мыло душистое, полотенце пушистое, да веничек берёзовый. — Парься, Егорушка, сколько душе угодно.

Напарился вволю Егор в баньке, а уж после баньки поел по-настоящему. Умял борщик со сметанкой, пироги к капусткой, картошечку молодую с укропчиком и маслицем, огурчики солёные, лучок зелёный… И — разомле-е-е-л от парной-то баньки да от обильного-то угощеньица. В сон его потянуло.

— Хорошо-то как у тебя, Сонюшка, — говорит разомлевший Егор. — Прямо просыпаться не хочется.

— Так ты и не просыпайся, — отвечает ему на это Сонюшка.

— Как это?

— Да так, спи себе и спи. А я тебе сейчас кроватку постелю… — и с этим словами стелит Егору кровать — кладет на пуховую перинку пуховую же подушку, а чистенькую белую простынку пуховым одеяльцем покрывает. — Спокойно ночи, Егорушка.

Короче говоря, не стал Егор Тимофеевич просыпаться, а так и остался в своём сне вместе с Сонюшкой жить поживать и добро наживать. А вскорости Сонюшка подарила Егору ма-а-а-аленький такой подарочек — сынка Егорушку.

…А в это же самое время, наяву, по бескрайним просторам Вселенной, летел ржавый космический корабль, в котором вечным сном спал столетний космонавт Егор Тимофеевич.

Сказка про космический гроб и трехголовую невесту

Жил-был космонавт, по фамилии Космодромов. Почему у него была такая фамилия?.. Кто ж его знает. Ведь все фамилии достались нам от наших далёких предков. Грибоедовы, к примеру, грибы ели, Рыбаковы — рыбу ловили, Автобусовы — автобусы водили… А предки космонавта Космодромова, скоре всего, на космодроме кем-то работали. Но дело не в этом, а в том, что космонавт Космодромов никак не мог жениться. Хотя ему очень хотелось. Ему нравились и блондинки, и брюнетки, и шатенки. Причем нравились — одновременно. Но не мог же он сразу на всех жениться. Вернее, мог бы, конечно, если б жил на Востоке. Там можно. А на Севере — нельзя. А Космодромов жил на Севере. Жил-жил, да и умер. Что, кстати говоря, не такая уж большая редкость. На Земле каждый день умирает три миллиона человек. То есть в понедельник ты есть, а во вторник тебя уже нет; или во вторник ты есть, а в среду тебя нет… ну и так далее, до конца недели. Вот и Космодромов в среду ещё был, а в четверг его уже не было. А в пятницу его похоронили. Но так как он был космонавт, то его не в могилу опустили, а в космос запустили. В космическом гробу. Батюшка перед стартом прочитал над Космодромовым заупокойную молитву. И — 5… 4… 3… 2… 1… Пуск!.. И космонавт Космодромов в космическом гробу отправился в свой последний полёт. Родственники и друзья помахали ему вслед ручками и платочками и разошлись по домам… Короче, похоронили Космодромова.