Сказки З. Топелиуса, профессора Александровского университета в Гельсингфорсе - [18]

— Бедные дети! — с состраданием сказали добрые люди. — На земле растут тысячи больших берез, а на небе сияют тысячи звезд. Возможно ли, чтобы между этими тысячами берез и звезд вы нашли те, которых ищете?

— Бог проводит нас, — в один голос ответили мальчик и девочка. — Не его ли ангелы провожали нас во время нашего далекого, далекого пути из чужой страны к нашей родине. Ведь мы уже на полдороге от своего дома.

— Финляндия велика, — говорили люди в хижине, покачивая головой.

— Но Бог все-таки больше, — возразил мальчик, и, поблагодарив хозяев, они пошли дальше.

Теперь на пути им уже не приходилось питаться лесными ягодами и ночевать в лесах. Они шли от одного жилья к другому, и, хотя обширные пустыри лежали между человеческими жилищами и везде заметна была сильная бедность, они все-таки везде находили себе пристанище и пищу, которую им из сострадания давали добрые люди. Но березы и звездочки они все еще не находили. Они шли от одного двора до другого и искали их, и много видели берез и звезд, но все это были не те, которых они искали.

— Ах, — вздохнула девочка, — Финляндия так велика, а мы еще так малы! Никогда не найдем мы своего родного дома!

Но мальчик с упреком заметил ей:

— Веруешь ли ты в Бога?

— Да, — ответила девочка.

— Ну, так ты знаешь, что случались чудеса гораздо больше этого. Когда пастухи ночью шли в Вифлеем, то звездочка указывала им путь. Так и теперь, если только мы будем веровать, она доведет нас до дому.

— Да, да, — сказала девочка, которая обыкновенно во всем соглашалась с братом. Итак, полные надежд, шли они дальше.

Так прошел уже год с тех пор, как они отправились в путь.

Наконец они однажды вечером подошли к одинокому двору. Это было в конце Мая, накануне Троицына дня, когда на деревьях начинают распускаться первые листья.

Когда они вошли в изгородь, окружающую двор, то увидели посреди двора большую березу с густой вершиной из молодой листвы, сквозь светлую зелень которой сияла блестящая вечерняя звезда. Ночи были уже настолько светлы, что только одна эта звездочка и виднелась на небе, потому что она была самая большая и ясная между всеми другими.

— Это наша береза, — воскликнул мальчик.

— Это наша звездочка, — добавила девочка.

И они бросились обнимать друг друга и со слезами радости благодарили Бога.

— Вот конюшня, куда отец водил лошадей, — сказал, как бы припоминая что-то, мальчик.

— А я узнаю этот колодезь, откуда мать наша поила коров, — продолжала девочка.

— Смотри, там под березой стоят два маленьких креста? Что бы это значило, — проговорил мальчик.

— Я очень боюсь войти в хижину, — сказала девочка, — что, если нашего отца и матери нет больше в живых, или они не узнают нас! Войди ты вперед, братец.

— Послушаем сначала у дверей, — сказал мальчик с сильно бьющимся сердцем.

В хижине сидел пожилой человек со своей женой, но видно было, что не года, а горе и нужда прежде времени состарили их.

— Да, вот и Троицын день наступает, — говорил муж жене, — день, в который Господь ниспосылает утешение скорбящим, а нам не откуда ждать утешения! Всех наших четырех детей не стало; двое покоятся под березой, двое других уведены в неприятельскую землю и верно им уже никогда не вернуться к нам. Как тяжело оставаться на старости лет одинокими.

— Бог всемогущ и милостив, — ответила жена. — Он вывел израильтян из плена; Он же может и возвратить нам наших детей, если найдет это для нас полезным. — А сколько бы лет было нашим старшим детям, если бы они были живы?

— Мальчику было бы теперь шестнадцать, а девочке пятнадцать лет, — ответил он. — Ах, недостойны мы такого божьего благословения, чтобы когда-нибудь увидать своих дорогих детей.

При этих словах дверь отворилась и в хижину вошли мальчик и девочка. Они сказали, что идут издалека, и просили дать им кусок хлеба.

— Подойдите ближе, дети, — сказал отец, — и переночуйте у нас! Ах, такие были бы теперь и наши старшие дети.

— Посмотри, — сказала жена, — какие славные детки. Ах, такие были бы и наши, если бы были живы и были с нами.

И при этом бедные родители горько заплакали. Тогда дети не в силах были более таиться. Со слезами бросились они в объятия отца и матери и воскликнули:

— Разве вы нас не узнаете? Ведь мы ваши дорогие дети, которых Господь чудесным образом возвратил вам из чужой земли.

И родители с безграничной любовью обняли детей, упали с ними на колени и стали благодарить Бога за то, что Он к самой Троице послал им такое большое утешение.

Затем дети должны были рассказать им обо всем, что они пережили с тех пор, как были уведены в плен, а родители с своей стороны сообщили им, как они прожили все это время, и хотя им всем пришлось испытать очень много горя, но теперь, казалось, оно было совершенно забыто и превратилось в радость. Отец с удовольствием рассматривал сильные мускулистые руки сына, а мать любовалась темными волосами дочери и в сотый раз принималась целовать ее румяные щеки.

— Да, — сказала мать с детской радостью, — мне так и казалось, что должно было что-нибудь случиться, когда сегодня две чужие птички так весело запели на нашей березе.

— Я знаю этих двух птичек, — сказала девочка. — Это два ангела в виде птичек, которые всю дорогу летели впереди нас и указывали нам путь. Теперь они радуются вместе с нами, что мы нашли свои дом.