Сказки весеннего дождя - [5]
При слове «золото» Госодзи так и подскочил.
— Мой бог богатства даст мне столько золота, сколько я пожелаю! Мне не нужны ваши жалкие деньги! Эта девица не может быть невестой моего сына, и если она собирается отдать богу душу, то убирайтесь отсюда, да поживее! Эй, Годзо, где ты там? Ты что о себе возомнил? Если ты сейчас же не разберёшься с этими оборванцами, я вышвырну и тебя. Вот доложу наместнику, что ты идёшь наперекор родительской воле — гляди, суровое будет тебе наказание! — Он ударил Годзо и сбил его с ног.
— Делайте со мой что хотите, — ответствовал Годзо. — Но эта девушка — моя жена. Если вы выгоните нас из дому, мы уйдём вместе, рука об руку. Мы давно были готовы к этому. — Он обернулся к Мунэ: — Пойдём.
Видя, что они собираются уходить, Мотосукэ сказал:
— Она упадёт, если сделает хоть один шаг. Она — твоя жена. Она должна умереть в твоём доме. — С этими словами Мотосукэ выхватил меч и отрубил сестре голову.
Годзо поднял голову с земли и, завернув её в рукав кимоно, побрёл прочь со двора. Ни слезинки не пролилось у него из глаз.
Госодзи стоял как громом поражённый. Потом очнулся.
— Что ты хочешь делать с этой головой?! Я не позволю тебе хоронить её рядом с нашими предками! Её брат — убийца! Его надобно сдать властям! — Госодзи вскочил на коня и во весь опор поскакал к деревенскому старосте.
Узнав о случившемся, староста поразился:
— Они, верно, сошли с ума! Мать их, конечно, не ведает ни о чём… — И поспешил в дом Мотосукэ, стоявший по соседству.
Задыхаясь, он поведал матери Мунэ о случившемся.
— Не иначе, Мотосукэ лишился рассудка! — заключил он рассказ.
Но мать продолжала ткать, как ни в чём не бывало, и только заметила:
— Вот как… Значит, он это свершил… — Она всё осознала, но не выказала удивления. — Спасибо, что соблаговолили известить нас.
Староста остолбенел. «Я-то считал, что дьявол — Госодзи. Но эта женщина будет похуже его… Как ловко она дурачила нас!» — пробормотал он себе под нос и помчался к наместнику.
Тот повелел немедля схватить всех причастных к убийству и доставить к нему.
— Эти люди возмутили спокойствие всей деревни! — гневался он. — Следует выяснить обстоятельства дела. Мотосукэ убил родную сестру и должен быть брошен в тюрьму. Годзо тоже должен остаться здесь для дознания.
По приказу наместника обоих заточили в темницу.
Спустя десять дней наместник призвал всех к себе. Закончив дознание, он объявил:
— Хотя Госодзи не совершил преступления, он несёт на себе тяжкое бремя вины. Ибо, всё, что случилось у него на глазах, есть следствие его алчности и корыстолюбия. Ему надлежит находиться пока под домашним арестом. После того как суд определит меру его вины, Госодзи будет вынесен приговор. Что до Мотосукэ, то он виновен менее Госодзи. Да, он убил родную сестру, но мать одобрила этот поступок. Однако ему также надлежит не отлучаться из дому. А вот поступки Годзо вызывают недоумение и подозрение. Но дело это не столь простое, чтобы прояснить его обстоятельства обычным дознанием. — И наместник приказал снова отправить Годзо в темницу.
Спустя пятнадцать дней наместник огласил окончательное решение:
«Высочайшее повеление правителя провинции! Виновными признаны Госодзи и Годзо. Им надлежит немедля оставить родное селение и покинуть пределы земли Сэтцу!»
Отца и сына вывели из управы под стражей и препроводили до границы провинции.
«Мотосукэ и его мать совершили неслыханное. Посему им также воспрещено оставаться в селенье. Им дозволяется жить у западных границ Сэтцу».
На этом дело было закрыто. Всё имущество Госодзи, в том числе бога богатства, конфисковали чиновники. Чёртов Содзи в ярости топал ногами, потрясал кулаками, выл и бесновался так, что тошно было смотреть.
— Годзо! — вопил он. — Это ты во всём виноват!
Он бросил Годзо на землю и принялся избивать его, но тот даже пальцем не пошевелил.
— Делайте со мной что хотите, — только и вымолвил он.
— Ненавижу! Ненавижу тебя! — кричал Госодзи и продолжал избивать Годзо, пока у того не хлынула кровь.
На шум сбежались жители селения, Госодзи всегда вызывал у них отвращение; его оттащили от Годзо и помогли юноше встать на ноги.
— Вы спасли мне жизнь, хотя она не достойна подобной милости. И всё же мне ещё не время принять смерть…
Ни одна чёрточка не дрогнула в лице Годзо.
— В тебя, верно, вселился бог нищеты! — завопил Госодзи. — Я потерял всё, что имел, я буду ползать в грязи, но верну своё состояние! Я поеду в Наниву[12] и открою там дело! А тебя я лишаю наследства. Не смей больше ходить за мной! — Лицо Госодзи перекосилось от ярости, он выбежал из деревни — и исчез навсегда.
А Годзо вскоре принял постриг и вступил на Путь Будды. Он поселился в горном монастыре и достиг выдающейся святости.
Мотосукэ по-прежнему поддерживал мать. Оба они нашли пристанище в Хариме, у родни со стороны матери, и Мотосукэ снова взял в руки мотыгу и вернулся к крестьянскому труду. А мать поставила свой станок и ткала с утра до ночи, уподобившись Такухататидзи-химэ[13]. Жена Госодзи вернулась к родителям и тоже постриглась в монахини. А люди и поныне помнят бесстрашную улыбку отрубленной головы Мунэ…
В настоящем издании (впервые после 1961 года!) воспроизводится полный текст знаменитого сборника фантастических новелл Уэда Акинари (1734–1809) «Угэцу моногатари» («Луна в тумане»), созданного в 1768 году. Увлекательный сюжет, безукоризненный стиль автора произведения, прозаическая часть которого была блестяще переведена 3. Рахимом и А. Стругацким, а стихотворная — В. Марковой, предопределяют восприятие «Луны в тумане» самым широким кругом читателей.Примечательной особенностью данной книги также являются (впервые!) воспроизводимые гравюры оригинального издания 1776 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.