Сказки - [19]
Всем известно, что эльфы очень любопытны. Поэтому им, конечно, захотелось посмотреть, как это человек будет есть тростник. И вот четверо смельчаков, словно в глубокую пропасть, полезли в карман Кнута. С трудом выволокли они тростниковую дудочку и, согнувшись в три погибели, потащили её сначала вверх по руке Кнута, потом по краю плеча, потом по шее, до самого подбородка. Тут они разом взялись за неё, подняли и приставили Кнуту к губам.
А Кнут, едва только дудочка оказалась у него во рту, дунул в неё легонько, и дудочка жалобно запела: «Ой-ой-ой! Ой-ой-ой!»
И сразу на полянке затих весёлый смех. Потом стало слышно, как на траву упала одна капля, потом другая, третья, и вот словно зашумел внезапно хлынувший дождь. Кнут хоть и не видел ничего, но сразу догадался, что это плачут эльфы. Ему даже стало жалко, что эти маленькие весёлые существа так горюют.
- Послушайте, - сказал наконец Кнут, - если вы освободите меня, я прикажу моей дудочке развеселить вас. А не освободите - так всегда и будете лить слёзы!
Ничего страшнее эльфы не могли себе представить. Громко всхлипывая, эльфы бросились срывать с Кнута паутину, распутывать ему руки и ноги.
И вот наконец Кнут встал во весь рост и оглядел своих маленьких врагов. Ну и жалкий был у них вид!
Но всё-таки Кнут не мог отказать себе в удовольствии, ещё разок пугнуть их. Он снова дунул в дудочку, и она снова протяжно и жалобно затянула: «Ой-ой-ой!»
Бедные эльфы! Больше всего на свете они хотели смеяться, а эта ужасная дудочка заставляла их поневоле плакать.
Но Кнут не стал долго мучить их. Он ещё раз дунул в дудочку, и громкая, весёлая песня сразу зазвучала над поляной.
«Тра-та-та! Тра-та-та!» - заливалась дудочка.
Что тут сделалось с эльфами! Они чуть не сошли с ума от радости. Они прыгали так высоко, что могли достать даже жаворонков в небе. Кнут то и дело отряхивался, потому что эльфы сыпались на него, слов-, но осенние листья.
- Ну, мне пора идти, - сказал Кнут, когда эльфы вволю наплясались. - До свидания, маленькие эльфы! Веселитесь, да не забывайте о моей дудочке!
И Кнут снова отправился в путь.
Он отошёл не очень далеко, как вдруг увидел в стороне от тропинки болото, поросшее морошкой.
«Не будет большой беды, если я съем несколько ягодок, - подумал Кнут. - Кажется, это самая обыкновенная морошка, без всякой чертовщины!»
У края болота лежала огромная старая ель, поваленная, как видно, бурей. Раздвигая густые, мохнатые ветки, Кнут полез через толстый ствол. И вдруг - он так и обмер от страха - ель поднялась во весь рост, а Кнут повис высоко над землёй, зацепившись за ветку.
- Кто это осмелился потревожить меня после обеда? - хриплым, скрипучим голосом проговорила ель. - А, это ты, Кнут-Музыкант! Ты что же, не знаешь, где ты находишься? Я - королева леса. На семь миль кругом тянутся мои владения. Видишь, какой у меня прекрасный дворец?
Кнут посмотрел по сторонам, но на семь миль кругом не было видно ничего, кроме дикого, непроходимого леса.
Стараясь быть как можно вежливее, Кнут спросил, нельзя ли ему спуститься на землю, чтобы собрать немного морошки.
- Что? Морошки? - зашумела ель. - Если ты голоден, ешь мох. Я прикажу дать тебе семь возов моха. Вот это будет настоящее королевское угощение! Признаться, это моё любимое блюдо.
- Благодарю вас, - сказал Кнут, - но я с большим удовольствием съел бы воз яблочного киселя и семь бочек мёда.
- Кисель, говоришь? Да я из тебя самого сделаю кисель!.. Эй, верный мой орёл! Бери этого мальчишку! .Можешь сделать из него обед для своих птенцов!
Кнут поднял голову. Тут только он увидел на вершине ели огромного орла, который смотрел на него кровожадными глазами. Хотя сам Кнут и не прочь был пообедать, но ему не очень-то улыбалось достаться на обед орлу. Он попытался было спрыгнуть вниз, но колючие ветки крепко держали его за руки и за ноги.
Кнут совсем приуныл. И вдруг он почувствовал какое-то лёгкое прикосновение - словно кузнечик пробежал по его рукаву, прыгнул на воротник, вскочил к нему на подбородок. Кнут скосил глаза. Это был маленький эльф. Когда все эльфы на поляне плясали и прыгали вокруг Кнута, он попал Кнуту в карман, да так и застрял там. С трудом, точно из глубокой пропасти, выбрался он теперь из кармана и тащил за собой волшебную дудочку, которая была раз в шесть больше его самого.
- Играй! - сказал эльф, приставляя дудочку к губам Кнута.
Кнут сжал дудочку губами и дунул в неё.
«Баю-бай! Баю-бай!» - протяжно запела дудочка.
И сразу ель стала зевать, потягиваться всеми своими ветками и наконец, что-то бормоча о бездельниках, которые помешали ей поспать после обеда, снова растянулась на болоте.
Когда Кнут выкарабкался из-под веток, весь лес храпел так, как будто рычала добрая сотня медведей. Даже у кровожадного орла слипались глаза, и, тяжело взмахивая крыльями, он полетел прочь, засыпая на лету.
Кнут быстро перебрался через спящие деревья, поваленные сном, и выбрался наконец на просёлочную дорогу.
Отсюда до усадьбы господина Петермана было уже совсем недалеко.
Кнут прибавил шагу. Но как он ни спешил, а всё-таки к обеду опоздал.
Когда Кнут вошёл в дом, все уже сидели в столовой за столом и ели жареную утку. Утка, как видно, была очень вкусная, и гости, не уставая, хвалили охотника, который её подстрелил, и повара, который её зажарил.
