Сказки старого дома - [15]

— Верно. Успокаивают две вещи. Вы не волшебник — это точно. И от вас не исходит никакой опасности. Уж я-то в этом разбираюсь.

— Жозеф, если опасности от неизвестности не исходит, то пусть она неизвестностью и остается.

— Вы думаете, что волшебники до такой степени не любопытны? — с улыбкой спросил Жозеф. — Ладно, пусть будет по-вашему. Храните свою тайну. Однако и у вас есть вопросы ко мне. Правда?

— Совершенно справедливо. А вопросов два. Вы совсем не похожи на волшебника. И второе. Как вам такую благополучную страну удается сохранять без армии и флота?

— Вы, Серж, наверное, представляете себе седобородых, умудренных годами, опытом и учением волшебников из сказок. На самом деле волшебником нужно просто родиться, и возраст тут играет малое значение. Что вызывает рождение волшебника и почему он может явиться на свет в любой семье? Этого никто не знает, и я в том числе. Может, просто потому, что в нем возникает нужда? Мы не живем больше других людей и так же, как все, болеем и умираем. Мой предшественник умер семнадцать лет назад в возрасте всего шестидесяти пяти лет.

— Вы хотите сказать, что…

— Совершенно верно. Я занял должность королевского волшебника в двенадцать лет. Ну, а что касается вашего второго вопроса, то наша страна потому и благополучная, что не тратит ничего на армию и флот. Нападать на кого-то с целью грабежа побуждает корысть. А если эта корысть еще имеет и власть, то жди большой беды. В обязанности королевского волшебника входит наблюдение за появлением в сопредельных странах опасных корыстных побуждений у людей, облеченных властью. Когда знаешь, что и у кого, то не сложно и воспрепятствовать заранее.

— Как это невинно звучит — воспрепятствовать. Я уж не рискую спрашивать, что за этим кроется.

— И правильно делаете. А теперь я отвечу на не заданный вами вопрос. Постеснялись, наверное, спросить. У волшебника должна быть определенная этика. Волшебник может многое, но он должен хорошо понимать, во что вмешиваться можно, а во что — никогда.

— Это вы к чему?

— К тому, почему я не вмешиваюсь в отношения между принцессой и братом. Хотя и мог бы.

— Жозеф, вы просто кладезь мудрости. Это я совершенно без иронии.

— Спасибо. Вы когда отбываете, Серж?

— Завтра где-нибудь во второй половине дня. Нужно еще успеть кое-что сделать.

— Ну да, ну да, в порту. Я приду посмотреть, как вы справитесь с тем, с чем не справился я. До свидания.

— Жозеф положил трубку в карман и вышел из таверны.

Таверна уже почти опустела. Только в углу небольшая компания доигрывает в кости. Колин дремлет за стойкой. Легонько пихаю его пальцем.

— А, что? — вскидывается он.

— Колин, мне бы тоже поспать.

— Сейчас устроим. Жанна, Жанна, проводи синьора в его комнату.

Какая симпатичная и стройная девица! Даже более чем симпатичная. Тонкие черты лица, на котором синие глаза кажутся просто огромными. Нежные губки совершенно правильной формы. А какие прелестные ножки взбираются впереди меня по лестнице! Просто не верится, что такие ножки доводят постояльцев только до комнат. Попытать счастья?

— Вот, синьор, ваша комната. От портного принесли ваш костюм.

На крючке висит кожаное великолепие. Льюис постарался на славу. Пуговицы вообще бесподобные. Сделаны из монет в один солентино.

— Синьору еще что-нибудь нужно?

— Нужно, — и начинаю приближаться к ней с видом, не оставляющим никакого сомнения в моих побуждениях.

Оплеуха была такой силы, что я полетел на кровать. Жанна погрозила мне кулачком и исчезла за дверью. Нет худа без добра. И ложиться не надо — уже лежу. Хотя и обидно. Я же с хорошими намерениями…

Утром, подавая завтрак, Колин ухмыляется во всю физиономию.

— Что, Жанна разболтала?

— Ей и разбалтывать ничего не нужно. Все постояльцы ведут себя одинаково и всегда получают от Жанны одно и то же. А у тебя одна щека еще пока толще другой.

Быстро расправляюсь с куриной ножкой, крылышком, пирогом и кружкой напитка, похожего на компот. Подхожу к стойке и спрашиваю у Колина:

— Крис еще спит?

— Спохватился! Он уже давно домой уехал.

— Вот незадача! Я с ним еще не рассчитался.

Достаю из кармана серебряную монету.

— Вот передай ему, пожалуйста, а то я скоро отправлюсь домой, — Колин сгребает монету в ящик.

— Что еще?

— Еще посчитай, сколько я тебе должен за всё вчерашнее и прочее. А также мне нужно три больших бочонка твоего вина с доставкой в порт к часу дня. Да, и еще кое-что передать на словах мастеру цеха грузчиков в порту, — и я сказал, что передать.

— Сделаю, — и пошевелил губами, глядя в потолок.

— Всё будет стоить дексту и семьдесят пять солентино.

Выкладываю две дексты. Они отправляются в тот же ящик. В карманах еще полно денег. Вспоминаю вчерашний разговор с принцессой.

— Колин, если бы я захотел купить маленький домик в Верне, сколько это могло бы стоить и что бы ты посоветовал?

— Каменный или деревянный?

— Всё равно. Лишь бы понравился.

— Ну, например, каменный из пяти комнат и кухни может обойтись от сорока до шестидесяти золотых. Нестарый деревянный такого же размера — на десять-пятнадцать золотых дешевле.

Возвращаюсь в свою комнату, опустошаю карманы и пересчитываю капиталы. Сорок восемь золотых и сорок декст. Непостижимо. За книжку сказок на неведомом языке? Вполне могу стать домовладельцем. Нужно только вычесть из этого богатства расходы на содержание дома хотя бы в течение трех лет. Да и оставить на непредвиденное тоже нужно. Спускаюсь обратно в зал.