Сказки Серого Волка - [7]

— Ловись, рыбка. Ловись, рыбка большая и маленькая, — потихоньку напеваешь. — Ловитесь, ихтиозавры, плезиозавры, тираннозавры и стегозавры, игуанодоны и птеродактили… Собственно, птеродактили, кажется, летали… Всe равно. Представим, что он прилетел на водопой и нечаянно проглотил наживку. Так что ловитесь, все ловитесь…

Однако поудить, как грезилось, тебе не удалось. Изголодавшиеся комары накинулись на твоe тело, которое, видимо, чрезвычайно аппетитно выглядело с их точки зрения. А чувствовать себя сродни кулинарному произведению, пусть даже гениального, повара было обидно. В конце концов, ты человек, а это, между прочим, звучит гордо.

Поэтому ты отбивался от них обеими руками и отчасти даже ногами, гнал их в хвост и в гриву, но комары, хотя и несли огромные потери, не отступали и даже усиливали натиск. В другое время ты, возможно, восхитился бы организованностью и продуманностью их военных действий, но теперь, взбешeнный, ты сокрушал им челюсти и с ловкостью профессионального боксeра сворачивал носы. Во что бы то ни стало, ты хотел дать отпор коварному агрессору, посягнувшему на твоe независимое тело. Однако, чем больше ты воевал, тем больше любителей полакомиться твоей личной кровью начинало кружить над твоей головой.

В конце концов, ты, бросив удочку, бежал.

Огонь — вот спасение от любых хищников, даже таких ужасных, как комары. Зажмурь глаза и представь, как тепло обволакивает тело, поднимаясь от кончиков пальцев до самого мозга… или что там у тебя вместо него… Ладно, это неважно.

Огонь и дым — вот что тебе нужно!

Ты идeшь к растущему неподалeку кустарнику.

— А какого ляда, — думаешь ты, — мне нужен ихтиозавр, из которого даже ухи не сваришь? Ради фотографии в газете? Смешно… Вообще, мне и уха не нужна. Зачем мне уха, если в рюкзаке лежат полпалки сухой колбасы, три помидора с рынка и всe такое… А на самом дне штука такая лежит… Булькает…

Тут ты обрываешь себя, потому что некрасиво получается: вокруг такая природа, куда там Шишкину, а ты про ужин думаешь. Разве нет у тебя фантазии, чтобы парить над всем низменным, наслаждаться жизнью, хотя бы на время забыв о копчeной колбасе?

Ты подошeл к кустарнику и, на всякий случай оглядевшись, начал ломать нижние, сухие, ветви. Скоро целую кучку наломал. Удовлетворeнно осмотрел плоды своих усилий и решил, что хватит. Может быть даже на завтра останется. Сгрeб хворост в охапку, определил курс на рюкзак, даже носом пошевелил возбуждeнно. Да так и замер, полусогнутый, со сморщенным носом и дровами в вытянутых руках.

Собственно, ничего сверхъестественного не было. Просто с неба, словно маленький уставший светлячок, падала звезда. Не так падала, как обычно падают метеориты, расчерчивая черноту неба, а зигзагами, словно изо всех сил стараясь задержать своe падение.

Казалось даже, что это ей удаeтся. Звезда на мгновение неподвижно зависала в воздухе, чтобы тут же продолжить своe стремительное скольжение вниз.

Через мгновение она пронеслась над тобой.

Оно…

Маленькое пушистое существо, фосфоресцирующее, с длинными прозрачными крыльями. Оно пролетело ещe немного, в последний раз взмахнуло крыльями и вдруг, сложив их, рухнуло.

Ты помнишь, как следует себя вести, если тебе на голову падает неизвестное науке животное, мало напоминающее птеродактиля? Нет, с такими инструкциями тебе работать не приходилось. Тогда, может быть, не стоило сломя голову бежать к нему, спотыкаясь и три раза пребольно упав?

Хотя, если честно, близко ты к существу не подходил. Кто его знает, что ему в голову взбредeт: цапнет за палец, потом врачи по больницам затаскают. Приятного мало… Но стоять просто так было неинтересно. Да и неловко как-то, подумает ещe что-нибудь…

Поэтому ты и заговорил елейно, так что самому противно стало.

— У-тю-тю, какой хорошенький, — сладко залепетал ты, — какие у нас крылышки, какая шeрстка! У-тю-тю! Ты не кусаешься?..

Зверeк смотрит на тебя и фыркает. Обидно, что не говори. И ты делаешь разворот на 180 градусов.

— Чего фыркаешь? Погляди, какой важный! Разлетался тут, призрак лупоглазый! У меня, может, сердце больное, мне, может, волноваться нельзя, а ты светишься на ночь глядя, Баскервиля!..

А зверeк или существо, как тебе, в общем, нравится, продолжает смотреть на тебя, и ты вдруг успокаиваешься, садишься на землю и, закрыв глаза, впускаешь в себя другого.

II

Над скалами поднимается Луна. Еe холодные лучи разбиваются о камни и скатываются в долину, покрытую цветами. Тишина.

И вдруг — вспышка… Жарким огнeм плеснули звeзды и погасли, и небо вновь стало беззвeздным. К цветам, торопливо раскрывающими свои чашечки, искрясь, слетает звeздная пыльца.

Это весна. Время, когда рождаются сказки.

Ещe только появилось в уютной цветочной колыбельке маленькое некрасивое существо, а сказка уже живeт в его сердечке.

Сказка вырастает вместе с ним, вместе с ним учится летать. Она понимает, что значат в еe жизни крылья. Она знает, что никому на свете не нужна сказка, не умеющая летать, сказка, которая не может оторваться от Земли и унести туда, где на берегу Океана живут фантазии.

Сказка и зверeк — это два разных существа, живущих в одном теле. Они берегут друг друга и жизнь одного неразрывно связана с другим.