Сказки острова Бали - [71]

И схватили они те самые плоды, которые отравили. Каждая съела свою отраву, и все умерли. И унесла речка мертвых принцесс в море.

А Последыш жила со своим принцем и горя не знала.

35. Милосердный крестьянин

Жил когда-то один крестьянин. У него было несколько рисовых полей, хорошая жена, сыновья и дочери. Ни богат он не был, ни беден, просто обыкновенный крестьянин, каких много на Бали. Старшего сына этого крестьянина звали Поленг, и его самого прозвали Отец Поленга. А отца его, который жил в той же деревне, — Дед Поленга[128].

Так вот, Отец Поленга поначалу казался самым обыкновенным крестьянином. Но это так только казалось. А если поглубже посмотреть, то оказывалось все не так. Потому что Отец Поленга был крепче других связан с незримым миром, а с такими людьми случаются иногда необыкновенные вещи. Об одном таком случае и будет наша история.

Началось это так. Работал Отец Поленга на своем рисовом поле, и в обычное время жена принесла ему утренний рис. Она окликнула его с земляного валка на краю поля и положила на камень рис, аккуратно завернутый в кусок бананового листа. Оставила и пошла домой.

Когда крестьянин захотел передохнуть и поесть, он увидел, что муравьи его опередили: в его рисе они кишмя кишели. Отец Поленга рассердился и обругал муравьев.

Но тут он внезапно услышал голос из незримого мира:

— Слушай, Отец Поленга, не ругай этих маленьких нищих. Они не могут работать, и ты должен быть к ним милосердным.

Эти слова запали крестьянину в сердце. Он сейчас же выбросил весь свой рис на землю и сказал:

— Ешьте, бедняжки, ешьте.

Потом он снова запряг своих быков в плуг. Но слова из незримого мира долго звучали в его сердце: «Будь милосердным...» И вот он вдруг понял весь смысл этого слова: «милосердный». Поистине божественный голос освободил его душу от всякой корысти.

В его плодовом саду, неподалеку от дома, стояла сторожка — соломенная крыша на четырех столбах. Кругом росли кокосовые пальмы и бананы. Когда плоды созревали, он обычно посылал одного из своих сыновей, Поленга или Мадэ, спать там и отгонять обезьян. Но после того как прозвучал в нем божественный голос, отец сам уходил туда на ночь, чтобы в тишине думать о чудесном мире.

Между тем на полях созрел рис и наступило время жатвы. Пришли помогать жены родственников и соседей, и пришло много бедных женщин собирать оставленные колоски. И вот милосердный крестьянин отдал этим бедным женщинам столько снопов хорошего риса, что собственный отец назвал его дураком, а сыновья посмеивались у него за спиной.

А он опять пошел ночевать в одинокую сторожку. И когда он спокойно спал там, пришел к нему бог Индра[129].

Крестьянин проснулся от блеска самоцветов, усыпавших одежды бога, и мгновение думал, что начался пожар. Но потом он снова услышал голос:

— Не бойся, я бог Индра, я уже раньше говорил с тобой на рисовом поле, когда ты ругал муравьев. Я видел, как ты отдал муравьям свой рис и как ты сегодня после обеда отдал много снопов риса бедным. И вот я сошел, чтобы взять тебя на небо.

Крестьянин слушал бога, молитвенно сложив ладони, и сердце его разрывалось от радости. Потом он спросил, можно ли ему написать письмецо, чтобы семья знала, куда он девался.

Бог разрешил, и крестьянин вырезал несколько слов на сухом пальмовом листе. И сейчас же он был вознесен на небо Индры.

На следующий день отец не вернулся домой. Тогда мать послала за ним своего сына Поленга. Пришел мальчик, видит: сторожка пуста и кругом — тоже никого. Нет отца. Пришел он домой и рассказал все матери, она снова послала его вместе со вторым братом, Мадэ, чтобы вдвоем поискали они в роще и вдоль ручья. Конечно, они попусту потратили время. Но на обратном пути братья зашли снова в сторожку, и вдруг Мадэ увидел пальмовый лист, засунутый под подушку. И вот мальчики прочли: «Поленг, знай, я оставляю вам все и не вернусь больше: бог Индра взял меня на свое небо».

Изумились мальчики, побежали домой и рассказали матери, дедушке и всей семье. Письмецо на пальмовом листе переходило из рук в руки, и все были горды, что Отец Поленга, самый обыкновенный крестьянин, без особого посвящения взят на небо.

С этих пор Поленг чувствовал, что он не такой, как другие крестьяне, его сверстники, что он как бы принадлежит к другому сословию. Ему казалось, что он теперь ровня сыну жреца, у которого отец просто-напросто умер.

И вот, когда пришло время умереть старому дедушке, Поленг захотел торжественно сжечь его, чтобы показать, как выросло достоинство семьи.

Конечно, прежде всего пришлось пойти к жрецу[130], чтобы выбрать подходящий день для обряда сожжения. Когда день был назначен, Поленг попросил разрешения взять наилучшую освященную воду[131] и самый лучший саван и построить семиярусную погребальную башню[132].

Жрец сказал, что это полагается только высшим кастам, а Поленг и его родные принадлежат к низшей касте и не имеют права на самую лучшую освященную воду и дорогой саван и на семиярусную башню.

— Но, господин, мой дедушка не был обычным человеком из крестьянского сословия, обычным судрой, — возразил ему Поленг. — Его сын, мой отец, был живым вознесен на небо Индры — ни одна жреческая семья в округе не была этого удостоена. И потом я сам за все в ответе: будь что будет.