Сказки народов Югославии - [123]

— С какой же это стати мне молчать? Ты меня в покое никак оставить не хочешь, а я перед тобой — молчи?!

Ну, и попал муселим в переделку! Чует он, что дело пахнет хорошей взбучкой, и давай старика улещать. А старик на золотые дукаты разохотился, не желает пропустить удобный случай муселима обобрать. Стал вымогать у него деньги так же, как у кадия, да все наличными требует — соловья, мол, баснями не кормят.

А в дверь-то сам муфтий стучался. С ним все то же самое приключилось, что и с первыми двумя гостями. А за муфтием следом пожаловал мулла. И давай про божественное с полковничихой толковать, как вдруг кто-то постучал в дверь железным кольцом. Мулла сидит себе как ни в чем не бывало. А полковничиха ему и говорит:

— Муж вернулся! Куда ты теперь денешься?

— Почем я знаю! — пробормотал мулла, а сам точно к полу прилип.

— Полезай на чердак, вот тебе лестница! — говорит ему полковничиха.

Мулла привык взбегать по лестнице на минарет в своей мечети — взлетел он на чердак, словно олень, и, на свою беду, бросился в тот самый закуток, где старик со своим козлом сидел. Увидел старик муллу и давай вопить, словно сумасшедший:

— Да что вы сегодня, взбесились, что ли, кобели проклятые? Тем-то еще простительно, а ты куда лезешь, святоша?

Мулла замахал на него рукой. Дескать — молчи! Да где ж старику в темноте разглядеть, какие знаки ему мулла подает, если он и днем не видит ничего! Заорал старик на муллу:

— Не смей моего козла пугать! Дорого поплатишься за это!

Мулла смекнул, куда клонит старик, и сунул ему несколько золотых монет, а старик спровадил муллу в дальний угол, к остальным гостям. Так и собралась вся братия на чердаке.

Полковничиха между тем отворила дверь, а на пороге и в самом деле ее муж. Возвратился он из поездки домой. Отдохнул немного с дороги, попросил есть, говорит жене, чтоу него три дня маковой росинки во рту не было. Полковничиха, как водится, изжарила мужу знатную яичницу. Только было начал полковник яичницей лакомиться, а старик с козлом возьми , да и спрыгни с чердака. Полковник оторопел — не понимает, что такое в его доме делается.

— Не пугайся, господин, — говорит ему старик. — Я из села, не какое-нибудь страшилище!

— Ты что на моем чердаке позабыл, негодный влах? — закричал полковник.

— Я, господин, шел в суд! — отвечает старик.

— В какой такой суд? — гаркнул полковник. — Уж не на моем ли чердаке суд помещается?

— В том-то вся и суть, господин! И куда же мне было податься, как не на твой чердак? Там вся судебная братия собралась!

— Какая еще судебная братия?

— Да полезай наверх, увидишь! — говорит старик.

Взобрался полковник на чердак, а там и впрямь собрались муселим, кадий, муфтий и мулла. Уселся мулла в середке сборища, ноги скрестил, рукой бороду поглаживает да приговаривает:

— Ну, влах, ну, собачий сын, что он с нами сделал!

Согнал полковник всю судебную братию с чердака и на улицу выставил, да присоединил к ним и свою жену. С тех пор остался полковник соломенным вдовцом и по сей день ходит-бродит, подыскивает себе новую супругу.

У старика же и козел уцелел, и карманы деньгами набиты. Возвратился он домой, стал жить-поживать, и хоть сильно разбогател, а своим козлом дорожил больше всего на свете.

Герцеговина. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты

БЕДНЫЙ ЮНОША И МУДРАЯ КОРОЛЕВНА

У старого короля была дочь, юная, пригожая да такая умная, что молва о ее мудрости дошла до тридевятого царства. Вот вздумал отец замуж ее выдать. Но сколько ни упрашивал — все напрасно. Прекрасная королевна упрямилась. «Не пойду замуж» — и весь сказ. Уговаривал ее отец, уговаривал, и наконец она согласилась.

— Ладно, быть по-вашему, — говорит королевна, — но с таким условием: пойду за того, кто задаст мне загадку-неразгадку. А чью загадку разгадаю тому голову с плеч.

«И чего важничает? Баба, она и есть баба, хоть и ума у нее палата. Найдется мужик и поумней тебя», — подумал король и сделал, как она просила.

Вот собрались женихи из разных земель, из ближних и дальних сторон. Были здесь всякого роду-племени: и знатные и незнатные, богатые и бедные, но ни один не сумел придумать загадки-неразгадки. И всем палач отрубил голову.

А в одной деревушке жила бедная женщина со своим сыном. Всего-то богатства было у них — несколько кур да голубей. Сыну шел двадцатый год. Здоровьем и силой господь его не обидел. Раз и говорит он матери:

— Пойду-ка я загадаю королевне загадку.

Воспротивилась мать, заклинала его никуда не ходить:

— Ведь пропадешь ни за грош, неразумная головушка.

А сын стоит на своем. Увидела мать, что не удержать его, и согласилась для виду, а в душе так рассудила: уж коли суждено ему умереть, пусть лучше умрет от материнской руки, чем от руки палача. Зажарила двух голубей и дала сыну в дорогу. А голуби те были отравленные. За сыном увязался пес, лохматый Гривец. Шли они, шли, потом юноша заметил, что пес проголодался, и бросил ему обоих голубей. Съел пес голубей и околел. Оставил его юноша на дороге и пошел себе дальше. Шел он, шел, да и сбился с пути. Вернулся туда, где пес остался лежать, глядь, а его уж и нет, а на том самом месте валяются двенадцать мертвых ворон. Посбирал их и пошел дальше. Шел он, шел, застигла его в пути темная ночь; он и заночевал в лесу. В полночь шла тем лесом разбойничья шайка, было в ней двадцать четыре разбойника. Увели они юношу в свой притон. Вспомнил он тут про ворон, ощипал их, отрезал им головы и лапки и зажарил разбойникам на ужин. От такого ужина все двадцать четыре душегуба на тот свет отправились.